Когда пришли триподы. Джон Кристофер

сказал:

      – Он просто выбежал из фермы. Энди или я могли выбежать из сарая, и тогда нас разрезали бы.

      Папа молчал. Я продолжал:

      – Ты никогда не рассказывал, что почувствовал… когда это все произошло.

      – Разве?

      Я резко сказал:

      – Не помню, чтобы ты говорил.

      – Я помню то утро, – медленно начал папа. – Помню очень хорошо. Проснулся рано, и в шестичасовых новостях было сообщение о странном предмете в Дартмуре. В 6.30 сообщили больше, упомянув, какой он огромный и что он на трех ногах, потом было сообщение об аналогичном предмете в Америке. В семь всякие сообщения прекратились, только министерство обороны перекрыло движение в нескольких районах. Я понял, что изолируют район Дартмура. Вспомнил, как накануне ты рассказывал о вашей разведывательной экспедиции. И сообразил, что ты внутри этого района.

      Я несколько смутился:

      – Район большой. Там было с полдесятка других команд, они ничего не видели.

      – Ну, я был уверен, что ты где-то там, и похоже, происходит что-то неприятное. Я начал звонить – вначале в полицию, затем на Би-би-си, в конце концов – в министерство обороны. Со мной разговаривали так вежливо и уклончиво, что я понял: дело серьезное. Сорвался и накричал на них. Это мне, конечно, ничего не дало.

      У папы обычно хороший характер, он не любит ссориться. То, что он сорвался, меня обрадовало.

      Он продолжал:

      – Я уже собрался вывести машину и ехать туда – попробовать прорваться. Но тут сообщили о ракетном ударе и о том, что треножник уничтожен. Я решил, что лучше оставаться у телефона и ждать новостей от тебя. Ждать пришлось долго.

      Я сказал:

      – Мы были в безопасности в сарае.

      Он снял руку с руля и положил мне на плечо.

      – Ты поступил разумно, затаившись в сарае. Энди рассказывал, что ты отговорил его от попытки убежать. Мы говорили с Ильзой, и она сказала, что можно рассчитывать на твой здравый смысл.

      Я отодвинулся от него.

      – Ты знаешь, Лаури, Ильза тебя любит. – Я промолчал. – Любит, как Анжелу.

      Звучит глупо.

      Я сказал:

      – Надеюсь, катер в порядке. Ночью было ветрено.

      – Наш участок реки защищен, кроме южного направления. А ветер был западный.

      В первое лето мы хорошо попользовались лодкой, но с тех пор почти не выходили в море. Ильзе это занятие не очень нравилось, может быть, потому что в Швейцарии ловят рыбу только в озерах. Ее обычно укачивало. Она не жаловалась и не отказывалась выходить на «Эдельвейсе» – ну и имечко для лодки! – но выходы постепенно прекратились.

      – Мы так и не сходили на Гернси.

      Возможно, звучало как обвинение. Во всяком случае, отец заговорил извиняясь. Он объяснил, что у него много работы, что его партнер часто болеет. И Марта всегда занята, а нам нужно подстраиваться под нее. У Марты был небольшой дом на Гернси, раньше мы проводили в нем каникулы. В этом году папа с Ильзой и Анжелой ездили в Швейцарию к родителям Ильзы; ее отец – мы называли его Швейцдед – болел. Поэтому я и отправился в летний лагерь.

      – В следующем году обязательно сходим, – сказал папа. – В начале