Тени мудрецов. Часть 2. Дэлия Мор

не обидно, что не помогла. Она уверена, что Тиберий – мужчина. Значит, сам прекрасно справится. Знала бы чем рискую…

      Ох, нет, глупо ждать благодарности. Я сама бросилась спасать, никто в спину не толкал. От момента, когда согласилась стать телохранителем, до спектакля в купе. Будто с самого начала кто-то вел на поводке в ловушку. Я боялась, что увидят Тиберия, узнают в нем любовницу генерала, но сбылся худший кошмар. Рагнар нашел Медиума.

      Фантазии не хватает представить, как захочет использовать меня под угрозой подстроить выкидыш или сделать аборт. Его мать не зря повторяет, что я беременна. Впервые я рада, что слишком слаба, чтобы серьезно навредить. Без способностей Наилия мои не стоят ничего. Лех только что подтвердил. Но как доказать это Рагнару? Он смотрит на меня внимательнее, чем на украденное у цзы’дарийцев оружие массового поражения.

      – С ней ничего делать нельзя, – жестко отвечает лиеннка. – В пророчестве сказано, что перед концом мира придут три ведьма. Черная, белая и последняя. Последняя – я. Черную ты поймал. Ждем белую. Её нужно убить.

      Да, еще одно пророчество. То, что записала в стихах Поэтесса, не убило меня, а это может справиться. Не расскажи Лех о силе матери Рагнара, я бы отмахнулась. Мало ли бреда напророчили самозванцы-колдуны во всех мирах? Единицам дано, как Поэтессе, видеть намерения Истинных. Только их предсказания сбываются. Последняя ведьма – ремесленник, а не мудрец. Но она связана с Низшими. Бездна, я не разберусь сама.

      «Лех?»

      «Мне нельзя отвечать».

      Со стоном ругаюсь сквозь зубы и сползаю по спинке сидения вниз. Ушибы болят, под слоями ткани и силикона жарко до отвращения. Влага хлюпает в печатках. Лишь бы контейнер с таблетками и аварийный маяк не пострадали. Проклятье, я, кажется, знаю, о каком конце мира идет речь! Цзы’дарийский вирус. Только я не черная ведьма, а белая. И если меня разденут, то очень быстро это поймут. Нет! Нет! Нет!

      – Беременная, беременная, – ворчит Одержимый и теребит густую бороду. – Ты сказала у неё двойня. Один ребенок девочка.

      – Она родится черной, – напоминает его мать. – Ты не сможешь отбелить ей кожу. Наберись терпения, сын. Она – не та, кого ты ищешь.

      Но вождь лиеннов упрямее Юрао, когда он пытается меня от чего-нибудь защитить.

      – Отбелить кожу нельзя, но смешать кровь можно. Небесный сброд не брезговал служанками, я знаю. В её утробе цзы’дарийские выродки!

      Каждое слово, будто на части режет. Сжимаюсь все сильнее и ничего не могу сделать. В детстве я играла в прятки и часто слышала голоса тех, кто ходил в двух шагах от меня. Еще верила, что не найдут, но звук становился все громче. И вот на плечо ложилась рука, и со смехом звучало: «Туки-туки, Веста. Ты раскрыта».

      – Цзы’дарийцы бесплодны, – громко объявляет Имари. – По крайней мере, здесь. Каждый делает укол, и никто от них забеременеть не может. Небесный сброд кровь не мешает. Вы ошиблись, вождь.

      Много ей рассказал Малх. Каждый боец перед посадкой в десантную капсулу еще на Дарии делает укол препарата временной стерилизации. Промахов не бывает. Есть маленькие