Исчезнувший мир. Том Светерлич

поинтересовалась я, памятуя о других вариантах будущего с нанотехнологиями, где воздух мерцал золотом, как будто наполненный мельчайшей пылью, создавая иллюзорные изображения, и где стоило назвать имя, как откликался нужный голос. В том будущем сотовые телефоны считались устаревшими.

      – Нет, ничего похожего, – ответил Ньоку.

      Мы выпили чайник улуна, посмотрели на его ноутбуке видеонарезку о произошедшем за эти годы, «Главные события конца XX века и начала ХХI». Смерть принцессы Дианы и платье Моники Левински, гибель тысячи человек во время террористической атаки на Информационный центр криминальной юстиции. Как болезненно смотреть на охваченное пламенем здание, где я работала, на прикрытых простынями мертвых. Избрание Гора, обрушение башен-близнецов. Мир в Ираке, вторжение в Афганистан и Пакистан. Некоторые события были знакомы по иным вариантам будущего, но там они разворачивались по-другому.

      – Что насчет Рубежа? – спросила я.

      – Зарегистрирован в 2067 году экипажем корабля «Джеймс Гарфилд».

      То есть он будет уже при моей жизни.

      – Покажите еще раз отрывок про здание инфоцентра, – попросила я.

      – Самый крупный террористический акт со времен взрыва бомб в Оклахоме. Больше тысячи жертв. Ужасный и печальный день.

      Снимки из Интернета сразу после событий, лежащие на лужайке вокруг здания и на парковке мертвецы. Я гадала, кто из знакомых погиб. Мне пришли в голову Рашонда Брок и ее дети, Брианна и Жасмин, и я задумалась, не погибли ли они во время атаки, вспомнила Брока, открывающего дверь в комнату Кортни. «У меня две чудесные девочки», – сказал он. А в то утро могла исчезнуть вся его семья.

      – Мой кабинет – в сгоревшей части, – сказала я, увидев почти на каждом снимке темный от дыма угол здания. С таким чувством смотришь на пепелище на месте родного дома. Я подумала о лицах, которые могла бы опознать. Рашонда Брок, бегущая по полным дыма коридорам в поисках детей. – Был, – поправилась я. – Я могла погибнуть во время атаки или погибла, вот только я знаю…

      – Террорист-смертник работал в ФБР, его кабинет находился в здании, – сказал Ньоку. – У него был допуск.

      Значит, террорист сейчас там работает. Я могла проходить мимо него по коридорам, возможно, даже имела с ним дело. Я не узнала его на фотографиях или по имени: Райан Ригли Торгерсен.

      – Что произошло?

      – Девятнадцатого апреля 1998 года Торгерсен появился на работе, как обычно, и прошел через пост охраны. Бомба была вшита прямо в тело, жуткая штука. И он уже некоторое время размещал в здании другие бомбы. Взрыв нанес определенные повреждения, но главное – Торгерсен наполнил систему пожаротушения зарином.

      Зарин. Один вдох зарина – и смерть через несколько секунд. Я представила своих коллег в узких коридорах, а из потолочных спринклеров разбрызгивается зарин.

      – Но почему? Каков мотив?

      – Антиправительственная паранойя, – сказал Ньоку. – Скорее всего, его вдохновил Тимоти Маквей[3]. Торгерсен купил план здания инфоцентра у

3

Тимоти Маквей – ветеран войны в Персидском заливе, организатор самого крупного (до событий 11 сентября 2001 года) террористического акта в истории США – взрыва в федеральном здании имени Альфреда Марра в Оклахома-Сити 19 апреля 1995 года, унесшего жизни ста шестидесяти восьми человек.