Одарённая. Кристина Кашор

и зажгла факелы, висевшие на стенах между ножами и луками.

      Раффин и По пришли первыми. Волосы По были еще влажными после мытья. Вокруг золотого глаза налился синяк, сделав взгляд еще более лихим и пугающим, чем раньше. Он сел за стол, сунув руки в карманы. Глаза его метались по комнате, разглядывая коллекцию Катсы. По надел свежую рубашку, ворот ее был расстегнут, рукава закатаны до локтей, открывая руки, такие же загорелые, как и лицо. Не понимая, почему обращает на все это внимание, Катса нахмурилась.

      – Садитесь, ваши королевские высочества, – проворчала она, подвинула стул и села сама.

      – У тебя прекрасное настроение, – заметил Раффин.

      – У тебя голубые волосы, – огрызнулась Катса в ответ.

      В комнату вошел Олл. При виде царапины на лице Катсы у него отвисла челюсть. Повернувшись к По, он заметил у того синяк под глазом. Посмеиваясь, снова повернулся к Катсе, хлопнул ладонью по столу, и смешок перешел в хохот:

      – Как бы я хотел видеть это сражение, миледи! Ох, как бы я хотел это видеть!

      По улыбнулся:

      – Победила леди Катса, хотя я сомневаюсь, что вас это удивит.

      – Это была тренировка, – сердито возразила Катса. – Никто не победил.

      – Эй! – раздался голос Гиддона, и, когда он вошел в комнату и увидел Катсу и По, его глаза потемнели. Положив руку на рукоять меча, лорд резко повернулся к По. – Как вы осмелились напасть на леди Катсу?

      – Гиддон, – перебила его Катса, – не будь смешным.

      – Кто позволил ему на тебя нападать?!

      – Я ударила первой, Гиддон. Садись.

      – Если ты ударила первой, значит он тебя оскорбил…

      Катса вскочила на ноги:

      – Довольно, Гиддон! Если ты думаешь, что меня нужно защищать…

      – Гость короля, незнакомец…

      – Гиддон…

      – Лорд Гиддон… – По встал, прервав Катсу. – Если я оскорбил вашу даму, – начал он, – прошу прощения. Я так редко имею удовольствие поупражняться со столь могучим воином, что не устоял перед искушением. Уверяю вас, она нанесла мне куда больше урона, чем я ей.

      Гиддон не убрал ладонь с меча, но лицо его стало менее мрачным.

      – Прощу прощения, что оскорбил и вас также, – сказал По. – Теперь я понимаю, что должен был больше заботиться о ее лице. Сожалею. Это было непростительно. – И он протянул руку через стол.

      Суровые глаза Гиддона снова потеплели, и он пожал протянутую руку.

      – Вы ведь понимаете, – сказал он.

      – Конечно.

      Катса переводила взгляд с одного на другого, глядя, как эти двое понимающих жмут друг другу руки, и терялась в догадках, почему Гиддон так оскорбился и, вообще, при чем тут Гиддон. Кто они такие, чтобы отбирать у нее эту схватку и превращать в какое-то тайное соглашение? Он должен был больше заботиться о ее лице? Ей захотелось сломать ему нос. Она бы их обоих сейчас отметелила и не подумала извиняться.

      По поймал ее взгляд, и Катса не сделала ничего, чтобы смягчить молчаливую ярость, которую метнула в него через стол.

      – Может