Осторожно, женское фэнтези!. Ирина Шевченко

узел и ножницы в последний раз звякнули у груди пациента, целитель отвернулся от стола и направился к окну, хрипло бросив через плечо:

      – Повязку сами.

      Прижался лбом к стеклу.

      Эльфы отмерли. Засуетились люди. Доктор Кленси и леди Райс подсказывали эльфам, как правильно обработать шов и наложить повязку. Остальные направились к выходу: спектакль закончен, и можно не дожидаться, когда исполнитель главной роли выйдет на поклон.

      Мне не нравился Эдвард Грин, но подобное отношение со стороны недавних восторженных зрителей покоробило. Может, еще рано говорить об успехе? Нет, будь так, медики не выглядели бы настолько спокойными, да и эльфов, похоже, уже не тревожила судьба сородича. Они переложили посла на носилки и утащили в неизвестном направлении, кровь тщательно вытерли, а использованную ветошь унесли с собой. Оливер вышел, беседуя с одним из нелюдей, и в их разговоре не слышалось волнения. Леди Райс пригласила доктора Стоуна на чай. Кленси не позвали, и он ушел один – к своим котятам. Сестры собрали инструменты…

      Вскоре в операционной остались только мы с Грином.

      Понятия не имею, что заставило меня подойти к нему.

      – Доктор, я могу чем-нибудь помочь?

      Он обернулся. Посмотрел на меня, и бессознательный ужас зашевелился под кожей, встопорщив волоски на руках.

      – Анабель…

      – Элизабет, – поправила я.

      Внезапно Грин сцапал меня за воротник и притянул к себе.

      – Начхать, кто ты, – прошипел мне в лицо. – Найди Анабель и скажи, что мне нужен кофе.

      – Анабель нет, – прошептала я. – Она же уехала…

      – Уехала, – он отпустил меня, посмотрел задумчиво на свою руку: пальцы заметно дрожали. – А кофе?

      Голос его звучал растерянно, а в глазах отразилась такая обида – на меня, на Анабель, на весь этот мир, воспротивившийся тому, чтобы он получил заслуженную порцию бодрящего напитка, – что я решилась на еще большую глупость.

      – Я могла бы сварить, если вы не против.

      Стоило вспомнить, куда ведут благие намерения…

      В следующее мгновение я узнала две вещи. Во-первых, не только ректор умел без подготовки открывать порталы и втягивать в них неразумных девиц. Во-вторых, человек способен чувствовать, как у него на коже проступают синяки: Грин стиснул мое плечо так, что отпечатки его пальцев обеспечат мне долгую память о сегодняшнем дне.

      – Всё там, – в своем кабинете он толкнул меня к столику у окна, где расположилась спиртовка с латунной джезвой. Рядом стояли чашки и банка с молотым кофе.

      Не было разумных объяснений тому, что я не возмутилась подобной бесцеремонностью и не ушла, хлопнув дверью. Словно сомнамбула зажгла трясущимися руками спиртовку, отмерила кофе, налила воды из кувшина…

      В горле першило. Запах кофе – обожаемого кофе! – вызывал тошноту. Рубашка прилипла к спине, а пальцы стали холодными и влажными. Я перелила напиток в чашку и, рискуя