Светлое время ночи. Александр Зорич

событий. Думаю, сопротивляться бесполезно. По крайней мере пока.

      – То есть мне, как кролику, попавшему в силки, надеяться не на что? Нужно сложить оружие и приготовиться к худшему? Сдаться без сопротивления?

      – Сопротивление? Приберегите силы для более подходящего случая. В этот раз за вас взялись серьезные люди.

      – Что же делать?

      – Ничего не делать, Эгин. Ничего.

      Они оба смолкли. Вместо утешения Эгин получил нечто обратное. На выходе из лаза плотоядно завывал ветер. Где-то совсем близко залаяла собака.

      – А впрочем, – вдруг воспрянул Лагха, – у вас есть один шанс. Совсем небольшой, но есть.

      – Что вы имеете в виду?

      – Я имею в виду, что все-таки еще совсем недавно гнорром был я. И я знаю Слова Неприкосновенности.

      – Вы имеете в виду пароль личных порученцев гнорра? – вспомнил Эгин.

      – Именно так. Если они вас схватят, а они вас обязательно схватят, вы можете попробовать назвать этот пароль. Но помните, что это вопрос чистого везения, никаких гарантий нет. Во-первых, потому что новый гнорр скорее всего сменил Слова Неприкосновенности. Таким образом, ваши Слова сгодятся только в том случае, если по каким-то причинам у гнорра-самозванца до таких мелочей еще не дошли руки. А во-вторых, важно, чтобы этих головорезов на поиски бывшего аррума Эгина отрядил не лично гнорр, а кто-либо другой. Пар-арценц Йор, например. Поскольку, если гнорр лично пропечатал распоряжение о вашей поимке, а не, к примеру, какой-то аррум Опоры Единства, то ваш пароль можно считать недействительным. Такой уж он – этот гнорр. Сам дает Слова Неприкосновенности, сам их и отбирает, – ухмыльнулся Лагха.

      – Тогда назовите мне эти Слова! – потребовал Эгин.

      – Да пожалуйста, – пожал плечами Лагха. – Восемь веков харренской поэзии.

      – Что вы сказали?

      – Восемь веков харренской поэзии, – повторил Лагха.

      – Это и есть Слова Неприкосновенности? – недоверчиво скривился Эгин.

      – Они самые. А вы хотели что-нибудь вроде «Смерть врагам Князя и Истины?»

      Эгин кисло улыбнулся. По крайней мере он получил шанс на шанс.

      5

      Когда совсем рассвело, Эгин решился покинуть свое убежище.

      Солнца не было. По хмурому небу бежали быстрые облака. Ветер запускал свои колючие щупальца под рубаху и в штаны, напоминая о том, что до настоящей, ласковой весны еще ой как далеко.

      Эгин осмотрелся. Туимигская крепость при свете дня показалась ему еще более величественной. И еще более заброшенной.

      Он взобрался на ближайшую стену и посмотрел в сторону дома с башенками. Дом, однако, не исчез подобно обители колдуна из сказки, а продолжал стоять, недоброжелательно глядя на Эгина сквозь темные бельма окон.

      Эгин еще раз попробовал войти в Раздавленное Время. И снова – впустую. Следовало признать, что общение с Белым Цветком и магия Раздавленного Времени – вещи почти несовместимые.

      «В моем положении ждать больше нельзя