Боевая машина любви. Александр Зорич

что издалека смотрелось как необитаемые окрестности Старого Ордоса, на деле оказалось Новым Ордосом, начисто разрушенным вчерашним землетрясением.

      Это потом, когда придворные ученые мужи вдоволь начешутся в своих многомудрых бородах, они скажут, что такой страшной катастрофы Варан не знал со времен Инна окс Лагина, когда Пиннарин, называвшийся поэтами «белостенным», а его башни «целующими небо», за одну ночь превратился в курганы белого щебня и барханы белой пыли.

      А пока экипажу «Гордости Тамаев» оставалось молчаливо взирать на руины некогда цветущего порта – третьего по красе и богатству города княжества Варан.

      Берег был усеян остовами разбитых кораблей, бочками, трупами животных, глубоководными водорослями, галькой.

      Прямо на пристани лежали синерожие утопленники – первая партия была выброшена милостивым морем буквально только что.

      На знаменитой Новоордосской набережной, где разворачивалось действие каждого второго варанского любовного романа, было серо от трупов. Даже с моря было слышно, как вопит одна молодая особа, прижимаясь лицом к изуродованному телу безвестного мужчины.

      От здания морского порта с огромной шестигранной башней, от величественных построек главной княжеской резиденции на море Савват, от здания местного Свода Равновесия, наконец, остались просто никчемные кучи мусора.

      В этих кучах рылись редкие и такие маленькие с расстояния людишки.

      Кто это – мародеры, падкие до нательного золотишка и кошельков? Или спасатели?

      Или, может быть, отцы семейств, отыскивающие своих домашних? Вдовы, отыскивающие своих детей?

      Что делает Внутренняя Служба? Куда смотрит Свод Равновесия? Кто теперь заправляет городскими делами? В чем заключаются «городские дела» в отсутствие «города»? Не повторятся ли подземные толчки снова? Как всегда бывает в таких случаях, вопросов было вдесятеро больше, чем ответов.

      На западном холме виднелись публичные сады, превратившиеся в неопрятный и грустный бурелом.

      Огромные лиственницы были вырваны с корнем и попадали наземь, фонтаны обрушились мраморными водопадами. Беседки и павильоны осели на своих переломанных ногах.

      Кое-где на желтых дорожках сада горожане рубили на дрова пятисотлетние дубы, используя резные каменные фонари в качестве колод.

      На кострах, тлевших поодаль, дозревали освежеванные ручные косули, которых изловили и изжарили те, кому посчастливилось выжить во вчерашней катастрофе.

      Две краснолицые бабы деловито ощипывали тушку белого павлина. Голова птицы была размозжена. Павлин нашел свою смерть среди смятой золоченой клетки.

      – Вот мы и на месте, – заключил капитан, кося на Эгина и его маленького попутчика.

      – Наверное, нам не следует заходить в порт, – предположил Эгин.

      – Это ты верно подметил, гиазир. Значит, высадитесь ночью возле Квасцов. Поплывете на шлюпке. Десятой дорогой обойдете Ордос и сразу на Пиннаринский тракт. А там – как договорились.

      – Это неглупо, – подтвердил Эгин.

      – Как думаешь, за неделю мои люди обернутся?

      – Если