Я, следователь…. Георгий Вайнер

я поймал себя на мысли, что надеюсь – дождь задержит самолет и я смогу по-хорошему поговорить с Наташей. Глупо. Глупо вообще что-то объяснять словами. Слова почти всегда мало стоят. Цену имеют только наши поступки.

      Наташа завтра улетит, а я буду здесь. Буду шелушить зерна правды. Красота!

      Я вернулся в кабинет, сел за стол и стал с самого начала читать накопившиеся за долгий сегодняшний день бумажки. Было три часа ночи. А потом я уснул, внезапно, как будто на меня накинули сзади черный мешок. Я спал сидя, упершись локтями в стол, запрокинув голову. Наташа стояла передо мной в белом халате, смеялась и показывала мне большой влажный букет роз:

      – Этим цветам – восемь лет, ты их подарил мне на свадьбу. А я их сохранила…

      Я хотел спросить, как она ухитрилась это сделать, но не мог и только улыбался. А она сказала:

      – Когда ты спишь за столом, ты похож на статую Командора… Командора… ора… ора… ора…

      Я проснулся. Какая-то женщина кричала в коридоре:

      – Пропустите меня к вашему начальнику!..

ПРОТОКОЛдопроса Раисы Колесовой

      …По существу заданных мне вопросов могу показать следующее:

      Я родная сестра Юрия Прокудина. Сегодня, вернувшись с работы, я узнала, что у нас в доме был обыск, во время которого изъяли мои вещи, вернее, вещи моего мужа, Колесова Алексея Николаевича, – свитер и брюки. Мне разъяснили, что Юрия подозревают в причастности к убийству на шоссе. Я считаю это невероятным, т. к. Юрий вообще не способен на такое преступление. Кроме того, он вчера рано уехал по моей просьбе в Ялту, чтобы продать ненужные нам вещи моего мужа – замшевую куртку и пиджак. Обе эти вещи муж приобрел в заграничной командировке, но не пользовался ими, так как они оказались ему малы. Кстати, брюки, изъятые в нашем доме, составляли вместе с пиджаком целый костюм, но Алексей решил брюки оставить, поскольку они ему нравятся. Весь день Юрий пробыл в Ялте и вечером привез мне деньги. Отлучался он ненадолго и вскоре вернулся, ночевал дома.

      Юрий не очень хорошо ведет себя: выпивает, недисциплинирован на работе, и нас, его родных, это огорчает, мы все делаем для того, чтобы он исправился. Но несмотря на свои отрицательные качества, он в глубине души хороший парень и преступления совершить не мог. Поэтому я прошу отпустить его под мое поручительство, а также возвратить мои вещи, которые наверняка никакого отношения к делу не имеют.

      Записано собственноручно. Колесова.

      Допрос произвел Следователь.

      Натруженными усталыми руками с большими синими узлами вен она мучительно мяла край платка и все время старалась заглянуть мне в глаза, а я смотрел в угол, как это делал недавно Прокудин. Потом мягко спросил:

      – Раиса Ивановна, деньги, которые отдал Юрий, у вас с собой?

      Она растерянно сказала:

      – Нет. – Подумала, помолчала. – Дома они.

      – А сколько он вам отдал?

      Колесова стала заливаться тяжелой, как свинцовый сурик, краской, долго молчала, потом, опустив глаза, торопливо проговорила:

      – Двадцать три рубля.

      – Это