В твоем доме кто-то есть. Стефани Перкинс

наконец, отпуская его.

      – Да, мадам. Я там работаю уже почти четыре года.

      – Сколько тебе лет?

      У Макани свело живот, но Олли с легкостью ответил:

      – Мне только что исполнилось восемнадцать.

      Бабушка Янг кивнула в сторону его машины:

      – Ничего у тебя тачка.

      «Тачка, – подумала Макани. – О боже мой, нет, прекрати, прекрати, прекрати».

      Олли продолжал улыбаться.

      – Работает безотказно.

      Бабушка Янг рассматривала Олли еще несколько мучительных мгновений, а потом отчитала Макани:

      – Не стой просто так. Пригласи его внутрь.

* * *

      Макани, сгорая от стыда, провела Олли в старомодную кухню с интерьером из пятидесятых. По крайней мере, тут хотя бы чисто.

      – Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила бабушка Янг Олли.

      – Нет, спасибо, – ответил он.

      – У нас есть вода, обезжиренное молоко, холодный чай, газировка, апельсиновый сок, клюквенный сок, томатный сок без соли. Конечно, он не такой вкусный, но более полезный…

      – Вода подойдет, спасибо, – попросил Олли.

      – Тебе из-под крана? Мы еще держим графин в холодильнике, тогда она прохладнее.

      Макани впилась ногтями в ладони.

      – Мы знаем, для чего нужен холодильник.

      – Из-под крана подойдет, – сказал Олли.

      – Лед? – спросила бабушка Янг.

      – Да, пожалуйста.

      – Кубиками из формы или кругляшками из пакета?

      – О боже, бабушка. Ты буквально хочешь моей смерти.

      – И то и другое подойдет, – говорит Олли. – Что проще.

      Бабушка Янг открыла морозильник и запустила руку в прозрачный пакет со льдом.

      – Оливер, приношу извинения за мою внучку. Не только за ее грубость, но также за неправильное использование слова «буквально». Я уже десятки раз ее поправляла.

      Макани сделала вид, что душит себя. Они с Олли обменялись улыбками, когда бабушка Янг отвернулась. Бодро перемещаясь по кухне, она всунула стакан со льдом в сжатую руку Макани. Олли и бабушка рассмеялись.

      Но атмосфера в гостиной оставалась неестественно официальной, пока бабушка Янг расспрашивала Олли, а тот терпеливо отвечал. Макани сидела с бабушкой на диване, а Олли – на раскладном кресле. Часы дедушки возле лестницы тикали и тикали, отсчитывая мучительные секунды. Когда разговор бабушки Янг о церкви подошел к концу, Олли показал на кофейный столик. Край пазла, на котором была изображена грядка с тыквами, уже собрали.

      – Моей маме они тоже нравились. Иногда в выходные она вытаскивала коробку из шкафа, и мы собирали его вместе. Папа и брат терпеть не могли пазлы – считали их скучными. Но мне всегда казалось, что это занятие приносит удовлетворение, понимаете? У каждого кусочка есть свое место.

      Макани была поражена. Кроме их телефонного разговора прошлой ночью и травли, устроенной Алекс этим утром, она никогда не слышала, чтобы Олли произнес столько предложений подряд. Как правило, он использовал минимальное количество слов, чтобы выразить свои мысли.

      Бабушка