Яблоко Монте-Кристо. Дарья Донцова

и сею смерть. Не плачь, решение уйти из жизни я принял в здравом уме и твердой памяти. Особо не переживай, через некоторое время выходи замуж за хорошего человека, а я с небес стану опекать тебя. Прощай, твой Игорь».

      Ляля перечитала послание пять или шесть раз, пока до нее дошел его смысл.

      – Мама! – заорала она, бросаясь на кухню. – Мамочка!

      – Господи, Ляля, – с укоризной воскликнула Зоя. – Ну с какой стати ты кричишь сиреной? Ну вот, я уронила блин на пол! Ты неэкономна! В кастрюле осталось еще тесто, его следует использовать. Хотя зачем ты столько опары замесила? На полк солдат!

      – Господи, – выдохнула Ляля, – вот почему он блины просил: их всегда на поминки пекут!

      – Типун тебе на язык, – укорила Зоя, – у нас все живы и умирать не собираются.

      Ляля молча протянула Зое письмо, та взяла его.

      – Это что?

      – Читай, – одними губами ответила Ляля и услышала бодрую трель телефона.

      Лялечка схватила трубку.

      – Ольга Ивановна Вяземская? – спросил вежливый официально-равнодушный голос.

      – Да! – воскликнула Ляля. – Нашли тело?

      – Вам уже сообщили о несчастье? – не сумел сдержать удивление милиционер.

      В эту секунду за спиной молодой женщины раздался грохот. Зоя, дочитав до конца предсмертную записку Игоря, упала в обморок; лишаясь чувств, она задела рукой тарелку с горой блинов, и теперь вся кухня была усеяна неровно пожаренными кусками теста.

      Глава 4

      Ляля замолчала.

      – Да, именно так все и случилось, – нервно подхватила Зоя. – Как выяснилось потом, Игорек принял огромную дозу успокаивающих таблеток и прыгнул в воду с высокого обрыва в районе деревни Малкино. Машину он оставил на берегу вместе с ключами и документами, там же лежали его часы, телефон, кошелек. Странное дело, никто не тронул иномарку, на нее обратил внимание местный батюшка, он и сообщил в милицию. Игорь кинулся в реку одетым, снял почему-то только ботинки, они лежали на берегу, он придавил их камнем, под бумажником еще имелась нацарапанная наспех записка: «В моей смерти прошу никого не винить, я сам решил уйти из жизни».

      – Понимаете? – нервно перебила Зою Ляля. – Ясно, да?

      – Пока не очень, – спокойно ответила Нора. – Хотя, погодите, вы считаете, что Игоря убили?

      – Нет, – хором ответили женщины.

      – Записки были написаны его рукой, – добавила Ляля.

      – Никаких сомнений, – кивнула Зоя. – И потом, сын тщательно подготовился к самоубийству!

      – Простите, – весьма бесцеремонно влез я в беседу, – какой сын?

      – Мой, – удивленно ответила Зоя, – Игорь. Мы же о нем все это время говорим.

      – Так Игорь вам не зять? – уточнила Нора.

      – Нет, конечно, – пожала плечами Зоя.

      – Но Ляля зовет вас матерью.

      – И что тут странного? – заморгала Зоя.

      – Она мне ближе мамы, – неожиданно с пылом воскликнула Ляля, – самая любимая!

      Слезы побежали по щеке вдовы, Зоя обняла невестку.

      – Успокойся, я с тобой.

      – Так в чем ваша проблема?! –