Яблоко Монте-Кристо. Дарья Донцова

многоюродном братце хозяйка, – иди скорей к двери, это клиент.

      На этот раз в прихожую вошли две женщины, явно мать и дочь, потому что похожи они были чрезвычайно. Обе голубоглазые блондинки, хрупкие, маленького роста, одетые в джинсы и коротенькие красные курточки.

      – Мы договорились о встрече с Элеонорой, – воскликнула та, что постарше.

      – Если пришли раньше, то можем подождать на лестнице, – нервно воскликнула молодая.

      – Проходите, пожалуйста, – улыбнулся я, – не надо снимать туфли.

      – Как же так! – возмутилась мать. – По чистым полам в грязной обуви! Только мужчина способен на подобное предложение! Лялечка, помоги.

      Дочь присела и ловко развязала ей шнурки.

      – Готово, мамуся.

      Я терпеливо ждал, пока дамы приведут себя в порядок: процесс занял не одну минуту. Сначала Ляля и ее мать сняли красные курточки, под которыми оказались идентичные белые кофточки, затем из сумочек появились расчески, пудреницы, губные помады. Став после всех манипуляций еще более похожими, женщины прошли в кабинет, сели в кресла и хором сказали:

      – Вас нам порекомендовала Алиса Брыкова, знаете ее?

      – Конечно, – кивнула Нора, – в свое время я помогла Алисе. Давайте по порядку: как вас зовут?

      – Ляля, – сказала молодая.

      – Зоя, – тут же сообщила мать.

      – Мое имя вы знаете, – улыбнулась Нора, – а это Иван Павлович Подушкин, без него я никуда, помощник, секретарь, детектив – единый во многих лицах.

      – Очень приятно, – хором ответили дамы.

      Я поклонился:

      – Мне тоже.

      – На этом светскую часть церемонии можно считать закрытой, – сказала Нора. – Давайте приступим к делу. Что случилось?

      – Недавно умер Игорь, – хором проскандировали дамы и разом вытащили из пузатых ридикюлей носовые платки. – Ушел совсем молодым, в расцвете сил…

      – Будет лучше, – перебила «хоровое пение» Нора, – если вы станете говорить по очереди. Одна сообщит суть дела, вторая дополнит.

      Дамы переглянулись.

      – Лучше ты, мама, – пробормотала Лялечка.

      – Нет, доченька, Игорек был твой муж, значит, тебе первой слово, – попыталась уйти в кусты Зоя.

      – Я не очень-то способна излагать события, – вздохнула Ляля. – Сама знаешь, нет дара особого.

      – Доченька, никогда не оговаривай себя, ты изумительная рассказчица, – возмутилась Зоя.

      – Но Игорь всегда говорил: «Ляля, лучше помолчи».

      Зоя заломила руки:

      – Игорь иногда был бестактен. Мужчина, что с него взять!

      – Мама! Он был замечательный, – бросилась на защиту покойного супруга Ляля.

      – Не спорю, но не всегда ласковый. А в особенности в последнее время, когда начал пить.

      – Мамулечка! Ты же знаешь, отчего он хватался за бутылку, – покраснела Ляля. – У него был ужасный стресс!

      – Верно, – закивала Зоя, – на уровне рефлексов я могу оценить ситуацию, но умом – нет! Нельзя назюзюкиваться до свинского состояния, а потом вваливаться в дом и пугать жену!

      Я