Яблоко Монте-Кристо. Дарья Донцова

противоположный конец коридора, скорей всего, я обижу этим несчастного больного. Но ведь неохота подцепить заразу. Что в данном случае важнее: чужая обида или собственное здоровье?

      Моментально сделав вывод, я вскочил и тут же увидел Леху, выходящего в коридор. На лице Одеялкина было странное, горько-задумчивое выражение. Сердце у меня сжалось в комок и прыгнуло в горло.

      – Что? – с неподдельной тревогой воскликнул я. – Плохо?

      Головы инвалидов повернулись в нашу сторону. Леха задрал рубашку:

      – Во.

      Я ахнул и прижал ладонь ко рту – было от чего оторопеть.

      Торс Лехи оказался опутан разноцветными проводами, они брали начало из небольшой прямоугольной коробочки, похожей на плеер, подвешенной на ремне. Потом шнуры разбегались в разные стороны и при помощи присосок крепились под ключицей, на груди и боках мужика.

      – Это что? – еле-еле сумел выдавить я из себя.

      – Ерунда, – прошелестело с одной из каталок, – типа кардиограммы.

      – Верно, – закивал Леха, – велели несколько дней носить не снимая. И спать в этой хрени придется! Во беда.

      – Больно? – с сочувствием поинтересовался я.

      Одеялкин скорчил гримасу, с каталок донесся тихий смешок, потом больные начали быстро говорить:

      – Ерунда! Ему бы изотопное исследование попробовать.

      – Ты че, хуже шунтирования ничего нет.

      – Ха, шунтирование! А пересадку не хошь?

      Леха затравленно огляделся, перекрестился, схватил меня за плечо и велел:

      – Давай в машине погутарим, чегой-то мне тут не по себе, чесаться начал, и зубы заныли. Хотя я давно протезы поставил!

      Глава 8

      – Мне не больно, – сообщил Леха, сев в машину, – вообще никак. Одна беда.

      – Какая? – нервно спросил я, борясь с желанием закурить.

      – Эта хрень доктору все о моем здоровье сообщит, – начал объяснять Леха, – там внутри записывающий аппарат. Врач велел вести привычный образ жизни, ни в чем его не менять, курить и выпивать.

      – Зачем? – поразился я. – Вот уж странная рекомендация из уст доктора.

      – Не, – ухмыльнулся Леха, – не в том суть! Инне Алексеевне, докторше этой, надо видеть: во, зашкалило аппарат. Отчего? А, Леша с соседом поругался. Понимаешь? Поэтому ща пока надо себя обычно вести. Потом Инна Алексеевна выводы сделает, скажет, допустим: «Слышь, Леха, не ходи на работу, у тебя из-за нее сердце барахлит». Во беда!

      – В чем же неприятность? – улыбнулся я. – Вроде особых ужасов тебе не сообщили, просто датчик навесили. Эка печаль, живи спокойно.

      – Не получится эксперимент, соврет коробочка, – приуныл Одеялкин.

      – Навряд ли, – решил я приободрить его, – не ты первый с ней ходишь.

      – Понимаешь, – окончательно пригорюнился Леха, – у меня ведь как день проходит? Утром встал и на работу, я почту разношу, до трех часов управлюсь, потом свободен. Припрусь домой, а там Клавка, зуда, блин! Как заведется! «Двор не подмел, забор