Дом на перекрестке (сборник). Милена Завойчинская

почесаться, навалился, а она – скрип и открылась, – выдал Филимон.

      – Кто она? – вмешался Тимар.

      – Ну как кто? Дверь.

      – Филь, какая дверь? Ты попонятнее объясни! – Я потерла лоб. Что-то голова разболелась с этими общениями.

      – Ну как это какая? – Филя всплеснул лапами. – Я же говорю, дверь. Та, которая заперта была, на втором этаже. Я на нее навалился, а она приоткрылась. Но я внутрь не входил, ты не думай.

      – Дверь, говоришь? – Я быстро взглянула на Тима. – Идем?

      Дверь, про которую мы с Тимаром уже и забыли – так увлеклись забором и облагораживанием участка, – сейчас была немного приоткрыта. Я потянула ее на себя, ключ оказался вставленным в замочную скважину изнутри.

      – А вот и ключик! – Я аккуратно вынула его и вставила, но уже со стороны коридора. Заглянула вовнутрь.

      А там оказалась лестница наверх. О как! А как это, кстати? Тут что, еще и третий этаж есть? Входить вовнутрь и подниматься по лестнице я не спешила. Очень уж там было грязно, и все затянуто паутиной.

      – Тимка, – обернулась я к оборотню, топтавшемуся за моей спиной, – сходи, а? Я пауков боюсь, а тут паутины куча. Брр! – Меня передернуло. – И давай сразу по мере поднимания наверх ты будешь всю ее сметать?

      – Ну ты даешь! – Тимар фыркнул. – Водяного не испугалась, а пауков боишься.

      – Ну… Они такие мерзкие, эти их лапы… И паутина, фу, гадость! – Я смущенно рассмеялась. – Давай ты всю эту мерзость прямо сразу в пылесос? А я за тобой следом пойду.

      Тимар философски пожал плечами, пробурчав под нос что-то типа «все девушки странные», и отправился за пылесосом. А я в который раз порадовалась своему выбору – пылесос у меня такая же адская машина, как и пароочиститель. Засасывал так, что я щетку потом от пола с трудом отрывала.

      Вот такой вереницей мы и отправились по лестнице вверх. Впереди – Тимар с включенным пылесосом, за ним – Филимон и последней – я. Лестничных пролетов оказалось два. Причем у нас было стойкое ощущение, что мы поднимаемся в башню – очень уж узкой и крутой оказалась эта лестница. Да и последний раз ходили по ней бог знает сколько лет назад. Пауки тут постарались на славу. Все было не просто в паутине, а вот как в фильмах ужасов показывают: паутина висела полотнами, от пола до потолка, от стены до стены. Сама бы я сюда точно не полезла, ни за что на свете. Но, ступая по уже очищенному пространству, только брезгливо сглатывала, глядя на колышущиеся на сквозняке серые полотнища. Какая мерзость!

      Тимар остановился, выключил пылесос, и я выглянула из-за его плеча. Огось! Мы пришли в комнату, которая, как я и предполагала, находилась в башне. Или, точнее, башенке, так как лестница была не очень длинная. Круглая комната метров двадцати, высокий сводчатый потолок, три стрельчатых окна по периметру, одно из них – от пола до потолка – открывалось на балкончик с коваными перилами. Стены обшиты светлым деревом, пол тоже деревянный, но очень темный, почти черный. На стене – старый гобелен, выцветший и покрытый пылью настолько, что понять, что на нем изображено, невозможно. У одного окна – письменный стол,