Интимная жизнь элиты. Евгений Белянкин

панцирь, как черепаха.

      Цыган стоял рядом. Светская львица с одутловато-покрасневшим лицом напирала. Она запальчиво говорила о том, что никто ничего не смыслит в политике…

      Ухмылка поползла по матовому лицу Цыгана.

      – В политике и я ничего не понимаю.

      – Ты – актер, тебе и понимать не надо. Но они-то!

      Лиза выпила боржоми.

      – Мне объяснили, что там несколько лет назад вспыхнула сибирская язва. На Западе могут подумать, что это результат аварии на каких-то биологических лабораториях… Сибирская язва – это болезнь, она может жить сотни лет в скотских могильниках. Стоит только их разрыть, потревожить… При чем здесь лаборатории!

      – Меня это совсем не волнует! – отмахнулся Цыган. – А вот корреспонденту это, наверно, интересно! Они же любят всякие там утки!

      Глава 7

      Егор Лаврентьев после окончания пограничного училища поехал в Ужгород. Уже в первый год командование КПП оценило молодого лейтенанта. Как-то вызвал к себе полковник, начальник КПП.

      – Ты удачливый разведчик, – заметил он. – У нас на тебя особые виды. А сейчас я хотел бы поручить одно скользкое дело…

      Скользкое дело касалось контрабанды. Егор задание полковника выполнил, за что получил благодарность.

      Но в первый же отпуск, приехав в Москву, оказался в Краснознаменном институте имени Андропова, который в простонародье был известен как «разведшкола».

      Недалеко от Москвы в лесистой части укрылись большие, добротно выстроенные кирпичные здания. Они утонули в лесу, едва заметные. Достаточно обширная территория вокруг них обнесена двойным бетонным забором с сигнализацией и колючей проволокой. Камерами визуального контроля просматривалось все вокруг, и если кто случайно набрел на этот объект, то у входа обязательно натыкался на обычную, привычную для москвичей вывеску: «Лаборатория НИИ»…

      За двойным забором шла неведомо сказочная жизнь. Местечко красивое, прямо сказать, курортное, потому и прозвали его «Юрмала». Хотя рядом моря не было, но было все, чтобы тут не скучать… Пятиэтажные учебные и жилые корпуса перемешивались с крытым спортивным залом, бассейном и теннисными кортами… Для пробежек и кроссов – асфальтированные дорожки, которые Егору полюбились сразу: привычка бегать еще осталась с пограничного училища.

      В свободную минуту можно было просто прогуляться, чтобы мысли, бродившие в голове, привести в порядок.

      Факультеты в институте разные, в зависимости от сроков обучения. В «Юрмале» учились два года, и Егор, по сложившемуся правилу, сменил свою фамилию на «школьную», став Егором Левицким. Настоящих фамилий здесь не знали и не старались знать, если даже ты прожил в одной комнате два или три года, – таков закон; а если знают, то только имя и отчество, хотя «школьные» фамилии начинались на ту же букву, что и настоящие.

      Егор Левицкий. К этой фамилии надо было еще привыкнуть, чтобы случайно не проговориться, – ведь кто знает, рядом мог жить и учиться будущий предатель – потом он передаст своим хозяевам данные о многих учениках этой уникальной школы.

      А если