Интимная жизнь элиты. Евгений Белянкин

Истинный талант!

      Хорошо подвыпивший Матвей ушел спать. А они с Лизой остались. Данила с упоением целовал ее лицо и шею. Она оказалась горячей и податливой. Вскоре перешли в соседнюю комнату. В спальне была широкая кровать с разбросанной постелью. Данила не церемонился. Он знал, что дамы такого возраста любят что-то такое, экзотическое…

      Да и Лиза была весьма открыта и потому, пожалуй, сразу оценила Данилу.

      – Ты не похож на всех.

      Данила засмеялся.

      – Не похож, так как индивидуалист – и все у меня в индивидуальном стиле.

      А утром, проснувшись, он позвал Матвея, который, как бы случайно, заглянул в спальню.

      – Ты со мной поедешь или останешься? – сказал Матвей.

      – С удовольствием бы остался, но у меня репетиция.

      Полковник Салтыков только что вернулся из Матросской Тишины и сразу зашел к генералу, чтобы доложить некоторые детали допроса.

      Генерал мрачно смотрел в окно. Полковник понял – что-то случилось.

      – Товарищ генерал…

      Власенко с багровым лицом повернулся к нему.

      – Можешь, Владимир Евсеевич, не докладывать. Все случилось так, как кто-то задумал.

      – Я не понял.

      – А чего тут понимать! Твоего Цыгана убили… рядом с Матросской Тишиной.

      Цыган на допросе вел себя раскованно, уверенно. Он не был откровенным и раскаиваться в чем-либо не собирался, и смотрел на полковника широко открытыми глазами большого ребенка.

      – Да, я был в Англии. Естественно, ездил с театром на гастроли. Участвовал в спектаклях. Надо заметить, за театралами следили кагэбэшники. Они же ездили с нами. Так в чем же они меня усекли? Если у нас одного заподозрили, то его, извините, отправили домой…

      – Как вы познакомились со Светской львицей?

      – Светской львицы не знаю. Но догадываюсь. Называть Лизавету так, на мой взгляд, неприлично.

      – И все же где, когда?

      – Разрешите это оставить при себе. Это наше личное дело.

      – Но она замужем.

      – Мы все кто женат, кто замужем. Вам это непонятно разве?

      – Почему же! Очень даже понятно. Только лицо, о котором идет речь, особое…

      – Да, конечно, – дочь сановника…

      – И не просто дочь сановника, – раздражительно заметил Салтыков.

      Полковнику неожиданно позвонили. Салтыков молча выслушал (по-видимому, распоряжение) и, не проронив ни слова, лишь сказал:

      – Слушаюсь, товарищ генерал.

      С некоторым неудовольствием полковник жевал губами.

      – Я должен тебя освободить, – вдруг сказал он, поморщившись. – Но с подпиской о невыезде.

      – Значит, я свободен? – ухмыльнулся Цыган.

      – Да, конечно. Но, думаю, разговор с тобою продолжим.

      Цыган пожал плечами.

      – Только говорить с вами не о чем. Тем более сегодня мой спектакль. Я срываю аншлаг, товарищ полковник.

      Глава 3

      Говорят, что в разведку приходят один раз и на всю жизнь.

      Пожалуй, это именно так. Егор Лаврентьев это знал еще от отца,