Рэя. Джей Корниенко

ведёт тебя трахать или просто поболтать…, не важно, для чего, главное – это то, что ты идёшь с тем, кого совершенно не знаешь, посреди ночи, бросив собственного ребёнка, который, вроде бы, дороже всего. И, тем не менее – ты на улице, на холоде, а он тебя ведёт за угол в сторону незавершённой стройки, где обычно, из новостей и узнают, сколько нашли трупов, изнасилованных девчат.

      Ей снова стало страшно, и вспомнила недавние мысли про маньяка-тихушника, которым вполне себе мог быть. И поняла, что девушки, кто промышляет на улице, должны иметь себе за правило не связываться с незнакомцами, не договариваться напрямую, а иметь свою «крышу», но если и соглашаться на подобные встречи, на часок-другой, то только на своей территории. И лучше всего – где-нибудь напротив полицейского участка. Так, она пересмотрела своё отношение к тем, кто раздаёт любовь на улице – за деньги, или бесплатно, но важно, что они должны иметь собственный алгоритм, основанный на реалиях улицы, и теперь бы постыдилась заявить в лицо, что это – бездарная работа. Это, прежде всего, опасно.

      Поняв, что отступать нельзя, убегать посреди пустынного, сырого и тёмного «Квадрата» уже бесполезно – прошла до конца, до его воображаемой «квартирки». Сидя внутри, руки прятала в рукавах, шапку спустила на глаза, а нос так и норовила засунуть под кофту, не переставая себя обнюхивать, не пропахла ли ароматом его духов? «Не дай Бог Элис заметит». Но подумала: «Зачем же маньякам такие дорогие духи…, и, отвратительные»?

      Но кофе не пила, и даже не потому, что оно уже остыло – осознав свою ошибку, думала, что мог подсыпать ей туда снотворного. После чего она никогда бы не проснулась…, а если бы и проснулась, то уже в роли зомби, с разорванной писей или с чем там ещё ему захочется по забавляться… Представляя, как разрывает чёрный мешок, набрасываясь на врачей, детективов, криминалистов-фотографов, думала, будет ли она помнить о своей дочери, которую бросила посреди ночи, вернётся ли к тому дому под утро, под окна, где чаще всего Элис сидела в ожидании её, или забудет навсегда, когда сердце перестанет биться?

      «Может быть и хорошо, что меня прикончат полицейские роботы. На такую мать она бы точно не захотела смотреть».

      Час прошёл, и она не только осталась жива, а тот ещё и наглости набрался проводить до порога дома, в котором жила. Но нет, этого ему позволить не могла! Хватило, с лихвой, того часа, замерзая в довольно просторном помещении. Хоть он и пытался найти пути подхода к сердцу, привлечь внимание, как-то поправить ситуацию, использовав час – ничего не вышло. Изначальный план – провален. Её душа заперта. И, чем ближе к концу – истекшие минуты часа ему показали, что её он ещё больше отпугнул. Сейчас, как рыбка, выскользнет из рук, и нырнёт в океан своей жизни. И, в следующий раз, заявись к ней, вот так-вот: с корабля на бал, после публичного Дома, в её родную обитель, как одинокая самка, хранящая очаг, наряда полиции ему не миновать. А там – запрет приближаться к ней на сто метров, которое, нарушив, окажется ещё далее отброшенным, на целые года.

      Хотя, за это он не переживал. Всего-то,