Пояс шахида. Лев Пучков

но весь вопрос в том, что после такой беседы опрошенного обязательно придется временно изолировать. Потому как есть большая вероятность, что опрошенный заподозрит неладное и намекнет кому следует: тут тип один был, интересовался расположением клетки. Зачем, спрашивается, ему это?

      – Черт, какой идиотизм! Кому расскажешь – смеяться будут. Глупо, из-за такой мелочи ставить операцию под угрозу срыва, – расстроился Шведов. – Рассмотрим противоположную сторону…

      Противоположная сторона: уголовники, проходившие по процессам в последнее время (ежели в давешнее – есть риск, что клетки переставили). Тут примерно та же история: водка, ханка, деньги – вопрос. Нюансы: публика крайне недоверчивая, чуткая, специфическая. Требуется убедительная легенда. Риск тоже имеется: неправильно себя поведешь, можешь тут же, на месте, угодить в разборку. Или опрошенный сдаст твои странные «базары» курирующему оперу. Ты ему – никто, от опера – плюс…

      – Это тоже нехорошо, но – терпимо, – неожиданно чуть посветлел ликом Шведов. – Пока с опером законтачит, пока тот правильно оценит информацию, если оценит вовсе… Но прежде чем заниматься уголовниками, сделаем-ка мы вот что…

      И, вызвонив Барина с поста наблюдения, заставил его экстренно бриться и приводить себя в порядок.

      Оказалось, что Анатолий Петрович, в свое время скрупулезно изучавший различные учреждения Стародубовска на предмет перспективности в плане оперативного использования, вспомнил про инженерный архив. В списке по перспективности этот архив был последним, пользоваться им не приходилось – вот и запамятовал.

      – До исхода рабочего дня должен успеть, – напутствовал Барина Шведов. – Если придется – настаивай, никаких «завтра». Смотри – завтра будет поздно…

      В инженерных чертежах, разумеется, клетки отсутствуют – когда управу строили, никто и предположить не мог, что в просторных залах будут размещаться подсудимые и наоборот. Зато наверняка в чертежах присутствуют точные размеры – в том числе расстояния от оконных проемов до стен, по которым можно высчитать вероятность расположения мертвой зоны.

      Барин – Андрей Игнатов, самый представительный член команды. Высокий, осанистый, симпатичный, румяный, с ленивым взглядом сибарита, бархатным, хорошо поставленным голосом завсегдатая светских салонов и вельможными манерами. Барчук, одним словом. Думаете, в команде просто так клички дают? Табличку с красным шрифтом: «Мастер-подрывник, лучше всех в команде бегает, в две секунды удавит самого крутого „быка“ любым подручным шнурком или колготами» – Барин на груди не носит, потому публика воспринимает его исключительно как во всех отношениях положительного типа. Барин умеет нравиться всем: чиновникам, интеллигентам, барышням и дамам, от которых команде что-то нужно. В связи с этим он осуществляет практически все светские контакты – Шведов использует обаятельного коллегу на полную катушку.

      Взяв бутылку коньяка и коробку конфет, Барин убыл в архив, «заряженный»