Приключения полосатого крошки. Олег Сергеевич Шишибаров

родим.

      Вот фонарщик с лестницей своей

      От столба к столбу шагает гулко,

      Чтоб зажечь гирлянды фонарей

      В стареньких булыжных переулках.

      А к нему садятся на сюртук

      И на шляпу эльфы с мотыльками:

      Зажигай скорее, милый друг,

      Фонари чудесными огнями!

      Вот, покинув облачную мель,

      Месяц, зарумянившись, играет,

      И опять волшебная свирель

      Маленьких танцовщиц собирает.

      Фейерверк волшебных огоньков

      Будет петь, кружиться и смеяться,

      И на старой башенке часов

      Стрелки поцелуются в двенадцать.

      А в мансарде юный трубадур

      Звонкий смех принцессы вспоминает,

      И перо плетет стихов ажур,

      И свеча росой медовой тает.

      Но принцесса сладко спит пока,

      И молчат под кружевом алькова

      Два резных хрустальных башмачка:

      Завтра, завтра на свиданье снова…

      Лишь грустит лампадка в тишине,

      И порой вздыхает о сонете

      Брошенный букетик на окне —

      Колокольчики с росой столетий.

      Там река порой уносит прочь,

      Словно письма, листья старых кленов,

      И чугунный мост из ночи в ночь

      Ждет случайных встречных и влюбленных.

      И фонтан на площади Цветов

      Совершает вечную работу:

      Оплетает сумрак вязью строф,

      Погружая фонари в дремоту.

      Но какой же им чудесный сон

      Из глубин веков столетних снится:

      Карнавал иль колокольный звон?

      Или, может, им, как нам, не спится?

      Эта сказка магией своей

      Так пленяет сердце и тревожит…

      Жаль, что жить нельзя остаться в ней.

      Можно лишь… побыть ее прохожим.

      глава 1

      Молоденький Месяц играл на свирели, глядя, как голубые, желтые, красные Звездочки сверкали, сплетаясь и расплетаясь, словно волшебное ожерелье, и рассыпались по небу, исполняя зажигательный танец. Сердитая толстопузая Тучка остановилась неподалеку и, что-то проворчав, поплыла дальше. Наконец танцовщицы закончили выступление. Некоторые собирались в созвездия и оживленно беседовали, в то время как другие расходились по своим одиноким домикам. Юный музыкант со свирелью поклонился и медленно уплыл за кулисы.

      Легонько заиграла мелодия в луковице часов небесного служителя, напоминая о том, что пора менять декорации, и, с трудом поднявшись со стула, седой старик перекрыл бархатный занавес ночи синим пологом рассвета.

      Звездочки заснули, но одна из них, затаившись возле кулисы, с любопытством поглядывала на землю.

      Предутренний антракт вот-вот должен был закончиться: Ветерок, утомленный ночными приключениями, прилег отдохнуть, а Дождик последний раз пробежался по рампе, освежая землю. Тишина и покой окутали природу, и лишь редкие звуки придавали миру глубину и вещественность.

      Желтый кирпичный домик под черепичной крышей, в котором жил тигренок Барсенька, еще спал, и только дверной серебряный колокольчик зорко смотрел на восток. Сцена опустела, и мир замер в ожидании следующего действия. Царевна Солнышко проснулась в своей деревянной резной кроватке, и, взглянув на будильник, со всех ног помчалась в гримерную. Здесь она прошлась черепаховой расческой по непокорным рыжим кудряшкам, прыснула из фигурного парфюмерного флакончика на макушку и, подхватив корзинку с вышиванием, показалась из-за кулис. Медленно поднимаясь по ступеням небесной арки, конопатая засоня с любопытством рассматривала раскинувшийся под ней живописный пейзаж: маленькую рощу, желтый кирпичный домик и ухабистую дорогу, по которой ослик Гучо медленно тащил почтовый дилижанс с совой Жулей на крыше. Царевна Солнышко замерла и открыла от удивления рот.

      Гучо то и дело останавливался, глазел по сторонам и, объедая придорожные кустики, тащил скрипучий дилижанс дальше.

      Наконец Гучо поравнялся с желтым кирпичным домиком, зажал зубами веревочку серебряного колокольчика и дернул. Раздался мелодичный звон, на который никто не отозвался.

      Гучо подождал, фыркнул и радостно принялся трезвонить на все лады. Жуля встрепенулась, широко раскрыла глаза и заворчала:

      – Что такое?! Что такое?!

      – Нету, – весело сообщил Гучо и снова фыркнул.

      Сова исчезла в глубинах дилижанса, но через минуту уже выпорхнула наружу, уселась на почтовый ящик, висящий на дверях, опустила письмо в щель, повернулась и медленно вывела мелом сверху:

      Барсенька!

      Загляни в ящик.

      Телеграфовна

      После