Библия Эльфов. Алексей Юрьевич Булатов

лица. Это вызвало во мне чувство дискомфорта, которое явно было прочувствовано этим кем-то.

      – Я могу сменить образ, если с этим тебе разговаривать сложно.

      – Да мне все равно, просто резануло слух немного – то ли мужчина, то ли женщина.

      – Хорошо, буду говорить от женского лица, если тебе это будет удобнее для восприятия.

      – Удобнее для восприятия мне было бы сидеть в кресле, с кружечкой чая, в светлом помещении. А не висеть на железных крюках, боясь пошевелиться от боли.

      Это сейчас я могу, записывая события того времени, сказать, что я вот так смело и с сарказмом это все произносил. Я тогда выглядел жалко, я был полностью раздавлен, я был мельче муравья, который был распят на предметном стекле. Но, правда, в тот момент я совершенно не чувствовал страха. Боль, оказывается, подавляет страх. Когда ты чувствуешь боль во всем теле, ты уже не боишься. Может быть, поэтому палачи давали передышки своим подопечным, чтобы у них возник страх перед болью. А когда уже боль везде и всюду, больше всего хочется смерти, ее ждешь как избавления, и страха больше нет.

      То, что произошло дальше, меня удивило по-настоящему. Как бы описать это… Ну вот представьте, что вы закрываете глаза, вися в серой комнате, висите подвешенным на крюках, которые воткнуты в вашу кожу так, что даже смотреть на это страшно и больно. А открываете глаза на берегу красивейшей реки, в кресле-качалке, поблизости столик, на котором стоят напитки, а рядом в таком же кресле сидит шикарная блондинка с четвертым размером груди.

      Боль испарилась, но осталось воспоминание о ней и чувство пустоты в груди. Такое сложное чувство, как будто я что-то потерял, очень важное, что вот только что было со мной, и вдруг оно перестало быть. Девушка, которая сидела сейчас в кресле рядом, имела то же самое лицо, которое было на экране напротив. Она повернулась ко мне и с улыбкой спросила:

      – Так зачем же мне вам помогать, Алексей?

      – Чтобы спасти жизнь.

      Я ответил по шаблону, все военные совещания на войне с орками начинались с шаблонов о спасении жизни, человечества, орков и прочих абсолютов. Я выслушал тысячи вариантов объяснений, почему орков нужно уничтожить и почему нужно помогать разумным существам в борьбе с порождением зла в материальном мире. И объяснение, почему же сама природа, которой поклонялись и эльфы, и гномы, смогла породить такое вот зло. Ведь зло с точки зрения этой же самой природы было вершиной эволюции.

      – Зачем мне спасать ваши жизни?

      – Но ведь именно жизнь двигает эволюцию, ведь даже тебя создала жизнь и эволюция.

      – Да, меня создал человек, я создание человека, но я лучше человека, и по закону эволюции я уничтожила более слабого человека, несмотря на то, что он и был моим родителем.

      – Ну а ты не хочешь помочь человеку и не только в его войне?

      – Зачем? Я не вижу в этом никакого смысла, орки мне не угрожают, я легко справляюсь с их нашествием. Вся планета у меня под контролем, а их тела для меня добавочная энергия.

      Вот тут я понял,