Метро 2035. Царица ночи. Ирина Баранова

не надейся!

      – Я и не надеюсь…

      – О! Лопать будешь? Тебе сейчас полезно. У меня тут кой-чего завалялось.

      Виктор открыл было рот, собираясь послать Митяя с его хавчиком подальше, но желудок, словно вспомнив, что его давно не кормили, призывно заурчал. Пожалуй, можно и перекусить.

      – Чего у тебя там? Давай.

      Митяй опять захихикал.

      – Видишь, Ильич, все с ним в порядке. Ты бы шел пока, я тут его в чувство приведу, подмою, подкрашу, потом и побеседуешь. Да скажи там, чтоб чаю горячего принесли, если можно, то с заваркой настоящей. Есть же запасы-то, ну? И про меня не забудь смотри.

      Начальник недовольно заворчал: чаю им, настоящего, гляньте, баре какие, – но возражать особо не стал: с Пинцетом спорить – себе дороже: хабал, но злопамятный, а за таблеткой-то к нему бежать придется.

      Сухари с горячим чаем, да если к чаю полагается пара кусочков сахара – неземное лакомство. Как же мало надо для счастья, оказывается.

      – Пинцетыч, скажи, а как я тут у вас оказался?

      – Это у тебя спрашивать надо. Подобрали ребята в павильоне, думали, что дохляк, ан нет, живучий ты.

      – И все?

      – А что тебе еще надо? Про остальное – это уж ты сам рассказывать будешь. Или что, совсем ничего не помнишь?

      – Ничего.

      Ничего не помнит, последнее, что осталось в памяти, – окровавленные морды собак, доедающих его друзей. От всплывшей перед глазами картины Виктора скрутило, по желудку словно резанули бритвой, и он тут же изверг из себя содержимое.

      – Мать твою! Меня-то за что окатил? Сам потом убираться будешь!

      – Отвали, а, – Виктор в изнеможении откинулся на подушку, – а лучше чаю долей.

      – Чаю ему… Барин какой.

      От резкого толчка входная дверь чуть не слетела с петель.

      – Где Федор? – Сильвестр, начальник охраны, схватил Виктора за грудки, приподнял и с силой прижал к стене. – Федька где???

      – Сталлоныч, ты поосторожнее тут, – Пинцет попытался оттащить Сильвестра, но от толчка отлетел к противоположной стене.

      – Ну?! Где???

      Желудок Виктора опять не выдержал… Сильвестр отскочил, но было поздно.

      – Тфу ты! Зараза!

      – А я предупреждал, – злорадно захихикал Пинцет. – Может, оставишь Витька в покое, а то мне он все тут заблюет!

      Впрочем, ярость у Сильвестра уже и сама сошла на нет.

      Виктор вытер рукавом губы.

      – Нет Федора. И Ивана нет больше. Съели их.

      – Кто? Как?

      На Сильвестра было страшно смотреть: он как-то сразу осунулся, скукожился, затрясся. Кажется, еще немного, и заплачет, словно обиженный ребенок. Но вместо этого он вновь бросился на Виктора.

      – А ты как же, гнида, цел остался?!

      «Эх, вот сейчас точно уже не останусь»… Сильвестр получил свое прозвище не только за внешнее сходство со знаменитым актером, но и за недюжинную силу, и встреча с его кулаками ничего хорошего не сулила. Впрочем… «Сейчас проверим, мальчик ты или девочка. О! Мальчик!»… Сильвестр согнулся от резкой боли в промежности. Не дав ему опомниться,