благословенным и благодатным временем и местом для аильчан издавна летом было жайлоо Арым- высокогорное пастбище, куда пригоняли колхозные отары овец. Пережив суровую холодную зиму, люди всем аилом покидали сухое и жаркое предгорье и перебирались в прохладу и зелень высокогорий. Дорога до угодий занимала световой день. Непосредственно за селом нас встречали одичавшие абрикосовые деревья, кустарники шиповника и дикого винограда. Тропа проходила по живописному ущелью, вдоль небольшой речки с водой хрустальной прозрачности, иногда она ограничивалась с одной стороны скальной стеной, с другой, отвесной пропастью в несколько десятков метров. Лошади привыкли к таким переходам. Как правило, ими не управляют на горных тропах. Всадники, отпустив поводья, доверяют им. Местная горная порода лошадей происходит от тех, разведением которых занимались древние кыргызы четыре тысячи лет назад. У неё крепкие копыта, не требующие ковки. На лошадь и яка (незаменимое вьючное животное, живущее на высоте 3–4 тысяч метров) увязывались с особой старательностью разнообразные грузы. На пути к жайлоо протекала горная речка, которая при переходе, доставляла много хлопот. Изо всех сил мы старались противостоять её стремительному течению. Долгий изнурительный путь, завершался в просторной долине, ограниченной со всех сторон горными хребтами. Рассвет приходил сюда с опозданием, а сумерки, наоборот, раньше времени. Прямо перед глазами- желтые шапки одуванчиков и зрелые колоски трав, в чащобе стеблей которой копошатся всякие букашки, а там за крутым оврагом, далеко вдали, в дымке, сияющие белизной вершины гор. Не желая, чтобы мы пускались в опасное путешествие, взрослые упреждали рассказами о медведях, любящих лакомиться ягодой. На изумрудных коврах, украшенных альпийскими цветами, привольно располагаются юрты, и всюду виднеется пасущийся скот. Размещались мы в одной из юрт всей семьёй.
Отец на излечении. Город Ессентуки, 1954 год.
Самое забавное было ходить в близлежащие горы на охоту с мелкокалиберной винтовкой, патроны были строго ограничены, однажды младшему из братьев, Олегу, улыбнулась удача, ему удалось подстрелить улара, редчайший случай для охотника.
На жайлоо мы ежедневно общались с родственниками, семьёй старшего чабана совхоза имени Токтогула, Мамбета Абдылдаева, Героя Социалистического Труда, депутата Верховного Совета СССР, его отцом, Абдылдой. Мамбет всю свою жизнь был чабаном. В памяти знавших его был улыбчивым, считавшим себя счастливым. Среди его лошадей были резвые жеребята (тай), я попросил отца, чтобы одного из них поймали и разрешили мне проскакать на нём. Взрослые отговаривали Кожомжара от этой затеи, говорили, что такое общение с дикими животными опасно даже для детей чабанов, привыкших к лошадям с рождения. Они не объезженные и непредсказуемые для наездника, при отсутствии седла и уздечки, если испугаются, могут устроить скачки во весь опор, и тогда сдержать их и успокоить будет очень трудно. Отец не устоял и уступил
