Таганский перекресток. Вадим Панов

далеко позади, приказал остановиться и дал волю гневу.

      – Облажались, твари! Предали!

      Ничего не понимающий Хасан сделал несколько шагов назад. Что происходит? Старик мертв, все в порядке. Какой к чертям перстень? Своих мало?

      – Все изгадили! Все!

      Мустафа растоптал неосмотрительно зазвонивший телефон, разорвал ворот рубахи, словно мучился от удушья, и разбил один из фонарей любимого «Хаммера». Несколько случайных прохожих, шедших по набережной, осмотрительно обогнули участок, заставленный блестящими авто.

      – Дети ослицы! Уроды!!

      Припадок ярости длился сравнительно недолго, минут семь. То ли Батоев сумел излить весь гнев, то ли опомнился, осознал, что бесится у всех на виду, теряя лицо перед прохожими. Как бы то ни было, Мустафа пришел в себя, замолчал, облокотился на парапет набережной, процедил несколько слов и бросил в реку четки.

      Хасан, которого нервировал прихваченный на месте преступления сувенир, перевел дух. И вновь напрягся: Батоев жестом велел ему приблизиться.

      – Перед смертью старик с кем-то говорил, – негромко, но безапелляционно произнес Мустафа.

      – Может, его ограбили? – робко предположил Хасан. – Мало ли вокруг отребья? Увидели умирающего и сняли с пальца перстень.

      – Может, и ограбили, – кивнул Батоев. – Но почему, в таком случае, они оставили бумажник и часы?

      – Не успели.

      Мустафа помолчал, усмехнулся:

      – Тебе придется найти воришку.

      Хасан вздохнул:

      – Понятно.

      – Но я не думаю, что ты прав, – продолжил Батоев. – Я думаю, все гораздо хуже: старик с кем-то говорил перед смертью и сознательно отдал перстень.

      – Почему хуже?

      Ограбить умирающего мог любой бомж, сорвал с пальца перстень и был таков, ищи его теперь, прочесывай ломбарды и скупки. И совсем другое дело, если к старику поспешил на помощь приличный человек. Двор глухой, утро раннее – с вероятностью девяносто процентов можно сказать, что это житель одного из окрестных домов. Найти его – день работы.

      – Почему второй вариант хуже?

      – Потому что старик наверняка попросил доставить перстень сыну, – спокойно ответил Мустафа.

      Но Хасан видел, чего стоило хозяину это спокойствие. Чувствовал, какая ярость кипит внутри Батоева.

      – И если мое предположение оправдается, Абдулла может уже сегодня получить перстень.

      Хасан тихонько вздохнул, мысленно досчитал до пяти и решился:

      – Это плохо?

      – Очень плохо, – подтвердил Мустафа. – Это значит, что мы напрасно грохнули старого ублюдка. Что мы крепко подставились, но ничего не получили. – Батоев выдержал паузу. – Хасан, я хочу, чтобы ты начал расследование. Я хочу, чтобы ты следил за действиями милиции. Я хочу, чтобы ты нашел урода, который унес мой перстень, до того, как он придет к Абдулле. Это понятно?

      – Да.

      В глазах Мустафы вспыхнул гнев.

      – Я спрашиваю: это понятно?!

      – Я сделаю все, чтобы найти перстень, – твердо