Я просто ждал тебя. Валя Шопорова

да, – проговорил он, потупив взгляд. – Просто я не могу привыкнуть к тому, что тебя постоянно нет рядом.

      Леон тяжело вздохнул и снова спросил:

      – Тебе не кажется это странным? Что ты ревнуешь меня к Кайсе?

      Дориан непроизвольно поморщился, в очередной раз услышав имя соперницы. Докатился…

      – Ты говоришь так, будто это как-то неправильно, – ответил он.

      – А как это? Дориан, мы с тобой не клялись друг другу, что всю жизнь проведём только вдвоём.

      – Но до того, как ты начал встречаться с Кайсей, так и было. И это всегда было для нас нормальным.

      – Ты бы ещё вспомнил, как, когда мы были совсем мелкими, мы отзывались на имена друг друга, потому что не разделяли себя. Тогда это тоже было для нас нормальным, но теперь ведь это не так?

      – Не так. Но проводить с тобой время я по-прежнему хочу. И едва ли это когда-нибудь изменится.

      – А я не говорил того, что вычёркиваю тебя из своей жизни или отодвигаю на десятый план. Просто теперь мне нравится проводить время ещё и с Кайсей. И мне неприятно от того, что ты заставляешь меня чувствовать себя за это виноватым перед тобой.

      – Конечно, – фыркнул Дориан. – Ты вообще не любишь быть виноватым.

      – И в этом случае я действительно не виноват. Это ты, прости уж, ведёшь себя, как баба-истеричка и постоянно мне сцены ревности закатываешь.

      – Может быть, обвинишь меня ещё и в том, что я волнуюсь из-за того, что ты со своей любимой спиваешься?! – в голосе вновь скользнули скандальные нотки.

      – Я не спиваюсь! И напомню тебе, что это ты настаивал на том, чтобы я познакомился с Кайсей, потому что, как я думал, желаешь мне счастья!

      – Да я уже миллион раз проклял себя за то, что открыл тогда рот! – на эмоциях выплюнул Дориан и, встав с кровати, быстро покинул спальню близнеца, громко хлопнув дверью.

      Хлопнув дверью и в своей комнате, он сел на кровать. Внутри всё клокотало, кулаки сжимались в бессилии, а пульс звучным набатом стучал в висках. Дориан никогда не думал, что наступит такой момент, когда ему придётся выбивать внимание брата, когда они перестанут понимать друг друга и он не сможет донести до него то, что чувствует.

      Постепенно на смену злости пришли жгучая горечь, обида, грусть и снова чёртово бессилие что-либо изменить. Леону было хорошо и без него, это нужно было просто принять. И он был не виноват в том, что Дориан не мог этого сделать.

      Выкурив одну сигарету и немного не докурив, Дориан взял телефон и быстро напечатал в заметках четверостишие:

      «Я говорю с тобой, но ты меня не слышишь;

      И время обращается стеклом и падает к ногам.

      Осколки ранят в кровь, но мне почти не больно…

      Я просто ждал тебя».

      Поставить точку. Перечитать. Слишком слезливо. Надрывно и эмоционально. Он не сможет это петь, не сможет делиться этими чувствами с посторонними. Это слишком личное. Удалить.

      Безжалостно стерев крик своей души, Дориан бросил телефон на тумбочку и, выкурив