Глазами маски. Александра Сергеевна Васильева

в руки Ариадны нить хочу лишь.

      А в лабиринте как-нибудь уж сами!

      Читатель:

      Я не уверен в том, что сил достанет…

      Автор:

      О, вы, читатели мои,

      К вам призываю:

      Не палачи,

      Разумны, сдержанны, строги,

      Но вам рубить с плеча да не пристало!

      Читатель:

      Не обобщайте:

      «Я» – не «вы».

      Из множеств «вы» лишь я один в стихах и восхищаюсь вами,

      Но много знаю тех, кто уж рубил!

      Автор:

      Всего один?

      Читатель:

      Увы.

      Автор:

      В том вашей нет вины.

      Ведь, право, и не прочитаешь, враз не увлёкшись вымыслом моим.

      Хоть боязно и сознавать в портрете нарисованного им,

      Холста перечеркнуть меня уж не заставить.

      Читатель:

      Зачем же страхи вы свои признали?

      Бесценной одарённости простителен обман.

      Автор:

      Не верно:

      У одарённости всегда имеется цена,

      И та, как правило, стоит в начале.

      Обман же свойственен, скорее, вам.

      Читатель:

      А вам?

      Автор:

      А мне – самообман.

      Читатель:

      И это ли не гениально!

      Вы разыгрались!

      Теперь лишь зрителей задействовать осталось.

      Свет меркнет, занавес неслышно сцену обнажает.

      Автор:

      Что ж, – за прекрасное начало.

      Читатель:

      Однако за терпение своё я опасаюсь:

      Такие страсти, на земле, на небе,

      Вы льёте краски, зная о сюжете.

      Вам пять сезонов, как пять вздохов, —

      Подпись слева.

      Но у читателя ведь нервы,

      Делу – время!

      Как долго ждать нам заключительных пересечений?

      Развязка скоро ль?

      Скоро ль объяснение значений?

      Автор:

      Нам?

      Вот вы и в сборный образ стали попадать!

      Развязка?

      Развязка – скорбный труд!

      Читатель:

      Однако, ждать её?

      Автор:

      К концу, я разумею.

      Сезон 1

      Пролог

      В подземном переходе торопливо сновали люди. Осенняя сырость путалась под ногами. Около стены стояли четверо музыкантов. Их необычная игра способна была притянуть даже самый непритязательный слух, но только не сегодня. То ли место оказалось неподходящим, то ли людские заботы в этот день слишком не терпели отлагательств, – задерживающихся послушать было ничтожно мало. Без сомнения, играй музыканты на большой сцене под модным названием, те же прохожие отложили бы свои нужды и потратили бы последние деньги, чтобы купить билет. Но это были неизвестные молодые люди в потрёпанных одеждах, наводивших на мысль об их бедности. Все четверо молчали, изредка переглядываясь. Одного роста, одного возраста, они на первый взгляд походили друг на друга, как братья. Однако, приглядевшись, можно было