Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый. Нелли Шульман

когда я загремел в британскую тюрьму, – объяснил профессор Судаков, – если бы не господин Фридлендер, одна из моих монографий не увидела бы света… – он полистал записную книжку:

      – Он скончался несколько лет назад, но практику наследовал его старший сын, Гидеон Бен-Дрор… – госпожа Фридлендер заметила:

      – Мы поменяли фамилию, но профессионально Фридрих всегда оставался Фридлендером… – Анна увидела семейный альбом:

      – Все наши дети родились здесь, – госпожа Фридлендер показала фотографии свадьбы средней дочери, снимки младшего сына, офицера, – из Берлина я уезжала в деликатном положении, как тогда говорили…

      Анна подумала о беленых стенах кабинета в больнице Ихилов. Ее товарка опустила жалюзи:

      – Начало июня, а такая жара, – она загремела инструментами, – моя коллега оставила зеркало на солнце и едва не обожгла бедную пациентку… – закончив осмотр, врач сняла перчатки:

      – Три месяца, – уверенно сказала подруга, – не бледней, у тебя третий ребенок… – Анна вздохнула: «Четвертый». Подруга быстро пожала ей руку:

      – Извини. Но твоя девочка заразилась краснухой в утробе матери, а сейчас ничего такого не произойдет… – она задумалась:

      – В ноябре родишь. Хорошее время, зимой не так душно… – Анна одевалась за ширмой:

      – Мне тридцать восемь лет, – она выглянула наружу, – я… – подруга мыла руки:

      – Ты здоровая женщина, – отозвалась она, – Михаэль обрадуется новостям. Вам будет кого пестовать, учитывая, что ваши птенцы разлетелись… – в Тель-Авиве Анна встречалась с дочерью:

      – Мы увидимся за городом, – поправила она себя, – Яакова отпустят из армии по такому случаю, но Эмиль выбраться не смог. Хотя у него увольнительная в следующий понедельник, а потом они с Фридой ставят хупу… – словно услышав ее, врач рассмеялась:

      – Будешь, как ребецин из Меа Шеарим. Твой сын, пусть и приемный, женится, а ты ожидаешь нового ребенка… – Анна нежно подумала:

      – Родится девочка, мы назовем ее Ирит. Авраам каждое утро приносил мне ирисы…

      В конце зимы они встретились на севере. Авраам консультировал на тамошних раскопках, Анна ездила с проверкой по ульпанам в кибуцах. Они провели несколько дней в тихом циммере, как, с легкой руки репатриантов из Германии, называли в Израиле пансионы. Домик стоял на окраине малолюдного кибуца, на берегу озера Кинерет. Окрестные холмы покрывал ковер анемонов, по ночам за ставнями шуршали последние дожди сезона:

      – Ирит, – повторила Анна, – малышка появится на свет, когда в стране все зазеленеет… – она не хотела слышать имя мужа:

      – Пока придется ломать комедию, – мрачно поняла Анна, – Джеки надо знать, что у нее за спиной надежный тыл… – им не сообщили, куда отправляется дочь.

      Мадам Симона качала головой:

      – У нее была спокойная должность, зачем она все затеяла…

      Свекровь зорко посмотрела на Анну:

      – Почему