Пуговица Дантеса. Виктор Сенча

причина. Личная. Честь офицера и просто порядочного человека в глазах царя была ничем в сравнении с личной преданностью трону вообще и Его Императорскому высочеству в частности. По крайней мере, для Николая это являлось главным. Что до остального – честь, совесть, общественное мнение, – всё это рассматривалось не более чем сантименты…

      В 1829 году император официально ликвидировал полномочия офицерских собраний выносить приговоры по делам чести. Суд чести офицеров как таковой канул в Лету. Наступала новая эра – Эра Вседозволенности. Для русского офицерства это означало только одно: любой, совершивший низкий поступок в глазах другого, мог безнаказанно увернуться, оставшись при своём мнении. Дуэль как способ наказания стремительно теряла своё нравственно-воспитательное значение. И тем значимее становилась в обществе.

      Сойтись на поединке для русского офицера (и любого порядочного дворянина) являлось не просто поступком, но делом чести, ради которого человек был готов не просто рискнуть, но и сложить голову. И клали! Сотни дворянских сынов из уважаемых семей – Васильчиковы, Воронцовы, Гагарины, Голицыны, Репнины, Толстые… Сколько их полегло не на поле брани, а у дуэльных барьеров! Но иначе они не могли. То была обратная сторона общественного положения: честь требовала жертвы. Кодекс чести чтился превыше всего! Уклонившихся от поединка в русском обществе не то что не уважали – частенько таким и руки не подавали. Свою честь следовало отстаивать у барьера…

* * *

      Император Николай Павлович не случайно ненавидел дуэли: таким образом он защищал от нелепой смерти не только офицерские ряды, но и членов собственной семьи – наследников и великих князей. Ведь с каждым из них по причине неприязни к царской фамилии можно было вполне «легально» разделаться, вызвав на поединок. Чтобы этого не произошло, Николай категорически запретил цесаревичу и всем родственникам принимать вызовы на дуэли. Именно поэтому отказ любого из Романовых от поединка не считался актом бесчестия, связанным со слабодушием или трусостью.

      Правила в августейшей семействе были просты: каждый должен был вести себя с приближёнными и прочими подданными так, чтобы ни у кого даже не возникло мысли дерзнуть прислать вызов. На деле же происходило проще – вспыхнувший инцидент тут же заминался. С годами всё это вылилось в хорошо усвоенные правила приличия: Романовых не вызывать!

      Но даже при таком положении вещей случались досадные ситуации. В январе 1869 года, уже в бытность императором сына Николая – Александра II, – произошёл неприятный инцидент.

      В Петербург из Америки вернулись офицеры Главного артиллерийского управления подполковник Александр Павлович Горлов и поручик Карл Иванович Гуниус, привезшие образцы ружей, сконструированных оружейником Берданом (знаменитые впоследствии «берданки»). Тогда же они были вызваны на доклад к молодому цесаревичу (речь о будущем царе Александре III). Ружья наследнику не понравились, поэтому он разнёс обоих экспертов. Когда поручик Гуниус