Разбойничья Слуда. Книга 1. Река. Николай Омелин

приставать, бумагу в полицию отдам.

      1906-1914 года

      После окончания университета, летом того же года, по ходатайству архангельской губернии Гмырин был направлен туда на службу. С Ольгой они больше не виделись. А вот с Петровским их отношения не прервались.

      Гаврила Петрович Петровский, известный в уголовном мире, как «Петя-лис», был профессиональным мошенником, промышлявшим в Москве и других крупных городах России. Само занятие требовало наличия хорошей информации о своих «клиентах». А чтобы ей располагать, нужен был доступ в соответствующие инстанции или люди, имеющие такие возможности. На связи с мелкими служащими или низшими полицейскими чинами он не разменивался. Своих агентов, а именно так называл он таких людей, искал только из числа высокопоставленных чиновников, чтобы впоследствии пользоваться получаемыми от них сведениями.

      Для того, чтобы они были более сговорчивы и не отказывали ему, Петровский их вербовал чаще всего с помощью обыкновенного шантажа и компромата. Но иногда это происходило случайно, а бывало, что он обзаводился такими людьми на всякий случай. Особенно когда для этого не требовались большие усилия и расходы. Вот и в случае с Гмыриным Петровский, оценив ситуацию, почувствовал, что этот неопытный молодой человек, сможет со временем пригодиться. А потому в тот вечер напустил страху на него, вынудив написать признание в попытке изнасилования гражданки Сориной Ольги Михайловны.

      Месяца через два, как Гмырин прибыл на службу в Архангельск, он получил письмо. Увидев конверт, он обрадовался и подумал, что его любимая матушка о своем житье-бытье ему написала. Но письмо было от Петровского. Он не сразу вспомнил кто он такой. А когда вспомнил, ему стало не по себе.

      Гаврила Петрович передавал ему привет, и справлялся о его делах и здоровье. О случае после Рождества не написано было ни строчки. «Вероятно, человеку просто не безразлична моя судьба, вот и написал», – подумал Гмырин. Но даже после такого объяснения тревога не исчезла.

      Он, конечно же, не мог предположить, что такие письма Петровский время от времени писал тем, кто были в его списке. И делал это не по доброте душевной, а для того, чтобы те не забывали о нем, и как он выражался: «Были в теле». Знал бы он, в какой список был включен Гаврилой Петровичем, то, наверное, поначалу, и возгордился бы.

      Кого в нем только не было: градоначальник и вице-губернатор, два советника губернских правлений и один полицеймейстер, несколько уездных начальников, и даже один строевой генерал, не говоря уж о десятке фабрикантов, банкиров и крупных торговцев. И все из разных губерний России. Но если бы он узнал, с какой целью и почему он там оказался, то не обрадовался бы.

      Сергей Аркадьевич недели две раздумывал, отвечать или нет на письмо, и, в конце концов, ответил. Так завязалась между ними переписка. Письмо в один-два месяца не утруждало Гмырина, тем более что текст ответных писем не содержал никаких намеков на прошлое, а был приветлив и всегда заканчивался фразой: «С уважением, Ваш…»,