Застенчивый убийца. Лейф Г. В. Перссон

звучал ее голос.

      – Ларс, что-то случилось? – спросила она.

      – Я забыл мой пароль, – сказал Юханссон.

      – Твой пароль?

      – Код доступа в компьютер, – объяснил он.

      – Боже, как ты меня напугал, – выдохнула Пия.

      – Пароль, – повторил Юханссон.

      «Чертова баба», – подумал он. Впервые он адресовал такие слова Пии. В первый раз с тех пор, как они встретились больше двадцати лет назад.

      – Он записан у меня дома, – пояснила Пия. – Ты получишь его, когда мы увидимся вечером. Я не знаю его наизусть.

      – Но, черт побери, женщина, неужели так трудно запомнить какой-то дерьмовый набор букв и цифр? – воскликнул Юханссон в секундном порыве абсолютно немотивированного гнева в отношении той, кого он любил больше всех других и всего иного.

      – Ларс, ты никогда не кричал на меня, это не ты, Ларс. Мы оба знаем причину, но, милый, ты не должен кричать на меня.

      У него перехватило горло. Тоже всего на секунду.

      – Извини, – сказал Юханссон. – Извини, любимая.

      Отключил телефон, но недостаточно быстро, поскольку слезы уже текли по его щекам.

      Он вытер лицо простыней, и его нисколько не обеспокоило, что ноутбук свалился под кровать. Он вполне мог лежать там, пока кто-нибудь не придет и не подаст его ему. Затем Юханссон сделал три глубоких вдоха, взял мобильник и набрал номер своего лучшего друга. Это не составило особого труда, поскольку он находился в памяти его телефона, и Юханссон справился левой рукой и большим пальцем.

      – Ярнебринг, – прозвучало в ответ уже после второго сигнала.

      – Привет, Бу, – сказал Юханссон. – Это я.

      – Дьявольщина, – прорычал Ярнебринг. – Вот так сюрприз. Как дела у тебя? Судя по голосу, неплохо.

      – Я собирался попросить тебя об одной услуге. – У тебя же есть ключи от моей квартиры. Ты не мог бы заехать ко мне и посмотреть пароль моего ноутбука? Я записал его и положил в тайник, ты знаешь.

      – Естественно, – буркнул Ярнебринг. – Увидимся через час.

      – Я чувствую себя превосходно, кстати, – сообщил Юханссон. – Как жемчужина в золоте.

      – Да, у тебя бодрый голос, – констатировал Ярнебринг. – Не бормочешь себе под нос и не заговариваешься.

      – Никогда не чувствовал себя лучше, – объяснил Юханссон, которому в голову внезапно пришла идея. Крайне приятная по сравнению со всем другим, валившимся на него сейчас. Плюс лежавший на поверхности настоящий бонус. А не какой-то тромб в башке в качестве добавки к больному сердцу. – Да, еще одно дело. Раз уж ты все равно будешь у меня дома, захвати с собой бутылку шнапса, и потом, не мог бы ты остановиться по пути у Гюнтера, ты знаешь, и купить большую братвурст с кислой капустой и горчицей. Черт с ней, с водой, у меня ее и здесь хватает.

      – Ты явно проголодался, – заметил Ярнебринг. – Странная еда для больницы, насколько я понимаю.

      – Можешь ты это сделать?

      – Само собой, – сдался Ярнебринг. – Колбаса и пароль, шнапс и кислая