Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.. Персиваль Элгуд

л в Египет. В тот момент он находился на перепутье. Он достиг цели, которую поставил перед собой в самом начале, и, если бы захотел, мог бы отправиться домой. Александр вернул свободу греческим городам Малой Азии, освободил Сирию и Египет от власти персов, основал Александрию, город, увековечивший его имя, и, находясь в Мемфисе, получил от верховного жреца Амона-Ра божественные почести, а затем, прибыв в оазис Сива, убедил верховного жреца Зевса-Амона подтвердить его божественное происхождение. Но этого ему было недостаточно. Его воображение рисовало картины огромной державы, занимающей территорию всего неведомого ранее Востока, и весной 331 г. до н. э. он покинул Египет, решив добраться до Индии. Через восемь лет в далеком Вавилоне он умер от лихорадки, и созданное им государство, простиравшееся от Геллеспонта до Инда, от Окса до Нила, распалось. Когда новость о смерти Александра достигла Афин, оратор Демад вопрошал: «Что же будет со всем миром?» Спор между его военачальниками о порядке престолонаследия только добавлял масла в огонь. Последнее слово в утверждении кандидатуры правителя принадлежало рядовым македонцам, и ни один из претендентов на престол не рискнул воспротивиться этой традиции.

      Существовал и другой обычай: приближенные покойного царя предварительно определяли, насколько весомыми являются права на трон того или иного кандидата, и, выбрав наиболее подходящего из них, заручались поддержкой войска. Следуя этой традиции, Пердикка собрал соматофилаков, семерых военачальников Александра, чтобы определиться с выбором. Этим людям, относившимся друг к другу с ревностью и подозрением, было нелегко принять какое-либо решение. При жизни Александр не делал различий между соматофилаками – не наделял ни одного из них своим доверием, не прислушивался к их советам и не давал возможности проявить инициативу. Верность державе и мечте Александра о всеобщем братстве сошла на нет сразу после его смерти, и каждый из соматофилаков перед походом на совет раздумывал над тем, как использовать смерть правителя в своих интересах.

      Но разработать четкие планы удалось только Пердикке и Птолемею. Первого не устраивало положение второго человека после Александра, и, едва тот испустил последний вздох, Пердикка стал мечтать о том, чтобы самому стать его наследником. Наиболее очевидным наследником являлся слабоумный сводный брат Александра Филипп Арридей, но персиянка Роксана, жена покойного царя, была беременна, и Пердикка предложил отложить выборы до тех пор, пока этот ребенок не родится и не выяснится его пол. Его замысел был прост. Он собирался убедить своих товарищей-соматофилаков избрать его на это время регентом, а затем использовать этот пост для того, чтобы обеспечить себя правом на престол, женившись на одной из представительниц македонской царской династии. Клеопатра, сестра Александра и вдова эпирского царя, собиралась выйти замуж во второй раз, и Пердикка стал рассматривать ее в качестве потенциальной невесты.

      Члены совета были ошарашены. Пердикка не пользовался большой популярностью, и сразу несколько бывших товарищей готовы были вступить с ним в конфликт. Так поступил Мелеагр. Он вскочил на ноги и стал кричать, что македонские мужчины никогда не ждали, чтобы соблюсти интересы женщин, и что солдаты желают видеть в качестве царя только Филиппа Арридея. Разгорелся жаркий спор. Одни военачальники были готовы ждать, другие заявляли, что необходимо принять решение. Споры продолжались до тех пор, пока Птолемей, человек весьма прямолинейный, пользовавшийся большим уважением, не вызвался помочь бывшим товарищам прийти к соглашению. Они с Пердиккой никогда не питали друг к другу большой любви.

      Эти два военачальника вместе штурмовали Скалу Хориена, крепость, мешавшую продвижению Александра к Инду, и Пердикка упорно не желал признавать роль, которую сыграл во взятии этой твердыни Птолемей. При этом последний никогда и ни с кем не ссорился и, уже успев разработать собственный план, намеревался сохранить дружеские отношения с Пердиккой, получившим от умирающего Александра перстень с печатью. По его мнению, членам совета следовало отложить принятие решения до тех пор, пока Роксана не родит. Затем, по его мнению, нужно было поступить так: если на свет появится девочка, то на трон должен будет взойти Филипп Арридей, а если родится мальчик, то наследство Александра будет разделено между ними.

      Это был весьма разумный компромисс: отцами обоих наследников являлись цари, а выбирать, какая из их матерей достойнее, не было смысла, так как Филиппа произвела на свет танцовщица из Фессалии, а Роксана была персиянкой, и ее варварское происхождение очень смущало военачальников. Пока же наследника (или наследников) следовало охранять, а территорию державы – разделить между соматофилаками, которые должны будут управлять своими «наделами» и действовать сообща во имя царя царей. Себе Птолемей попросил Египет, далекую и малопривлекательную территорию, мотивировав это тем, что считает себя недостойным нести бо́льшую ответственность.

      Предложение Птолемея было одобрено всеми членами совета. Каждый из военачальников руководствовался теми же стремлениями, что и Пердикка: все они хотели оказаться как можно дальше от Македонии или получить сатрапию, достаточно большую для того, чтобы в будущем сделать ее независимой. Мелеагр отказался от критики, а Пердикка уверил