Горькие травы Чернобыля. Евгений Константинович Новиков

сунул в карман и вернулся ко мне.

      – Держи!

      Я протянул руку. Володя медленно достал из кармана свой не слабых габаритов кулак, сложенный фигой.

      – Дурак! – зло выкрикнул я и отвернулся.

      За спиной Климчук довольно гыгыкал. Видимо, глупый розыгрыш доставил Володе большое удовольствие.

      Я молча разглядывал проспект. Посредине бульвар с рослыми, стройными тополями, застывшими в безветренной полуденной жаре. Листья, кажется еще живые, но потемневшие. Синие свежеокрашенные скамейки. Вдали сквер с высоченным желтым колесом обозрения. Ярко-белые, словно вчера покрашенные дома, ярко-красный лозунг на пятиэтажке «Мир! Труд! Май!»… Быть может жива еще Припять? Дома ждут хозяев. Они ведь вернутся когда-нибудь, справят первомай? Скоро ведь заткнут реактору его синюю, светящуюся ураном радиоактивную пасть, забетонируют площадку станции, наверное, включат уцелевшие три энергоблока, достроят пятый…

      – Поговори со мной, Припять, – прошептал я, – не сердись, я здесь случайно и совсем не причем. Не я строил этот проклятый реактор, не я неправильно им управлял…

      «Врешь…» Змеиный, едва осязаемый шепот в ушах заставил меня вздрогнуть.

      «Врешь…Вы все врёте, люди. Вы строите нас возле атомных станций. Вы добываете там вовсе не свет. Вы растите в реакторах тьму – оружейный плутоний. Я же город-атомщик. Я всё знаю. Вы хотите взорвать мир. Но однажды мир взорвёт вас. Иди прочь, мальчик! Или тьма заберёт тебя!»

      Я сильно тряхнул головой. Так сильно, что белый хлопчатобумажный берет упал на горячую пыль дорожки. Шепот смолк.

      Забыв недавнюю обиду, я испуганно оглянулся на Климчука.

      – Привидение увидел? – серьёзно спросил он. – Их здесь много, их здесь целый город.

      Он быстрым шагом направился к упавшему берету, подцепил его датчиком, сверлил взглядом стрелку. Задирал взгляд к небу, что-то подсчитывая в уме.

      – Ндаа! – каркнул Володя на весь город. – Такой берет сделает твои медные волосы белыми. А может зелеными, не знаю. Но скорее это…будешь лысым, как Горбачёв. Теперь бы этим беретом ему пятно на лбу потереть – вмиг сойдет. И вашей «Правде» не придется его ретушировать…

      Не, вот ты мне скажи – зачем парню такие роскошные медные патлы, а?

      – Чтобы ты спросил! – я опять начинал злиться. – Сколько светит кепочка?

      – Положим не кепочка, а берет. Противорадиационный между прочим. Без малого 10 бэр. А вот если бы он был не х/б, а шерстяной, то при нём можно было бы газету «Правда» читать в полной темноте. Ха-ха!

      – Чего орете?

      Сонный Лельченко вылез из микроавтобуса, довольно потягиваясь. Должно быть вчерашняя «дезактивация» полностью выветрилась.

      – Да вот тут один охотник за рентгенами берет уронил! И как назло в самую пылюку.

      Так что теперь нужен новый берет или парикмахер, – сообщил Климчук.

      Шутки Володи меня начинали доставать. Николай Григорьевич юмор старлея тоже, кажется, не разделял. Лельченко задумчиво переводил взгляд с меня на Володю.

      – Вот что, хлопче, – как всегда монотонно и размеренно