Страсти Тьмы. Илья Сергеевич Ермаков

в парализованных конечностях.

      Магдалина накрыла брата одеялом.

      – Не могла бы ты немного приоткрыть окно?

      – Конечно.

      Она выполнила его просьбу, и в спальню пробрался звук не стихающего ливня.

      – Все-таки нехорошо, что мы отправили ее пешком. Надо было вызвать такси.

      – Все прошло не совсем так, как мы могли предположить, – пожала сестра плечами в ответ.

      – Думаю, ты права.

      Магдалина поцеловала Феликса в лоб.

      – Спокойной ночи, Феликс.

      – Сладких снов… Магда.

      Он называл ее так только в редких случаях, когда между ними прослеживалась космическая связь, как они ее называли.

      Феликс чувствовал Магдалину так же, как и она чувствовала его.

      – Надеюсь, что завтра дождь закончится.

      С этими словами она погасила свет в его комнате и ушла.

      Перед сном Феликс долго думал о рассказе сестры Марии, представляя перед собой ее образ монахини в промокшем облачении.

      А что до странного звонка… он не мог это объяснить.

      Стоило ему уснуть, как резкий звук мгновенно вырвал его из мира грез. Только он открыл глаза, как в комнате загорелся яркий свет. Вся в поту, перед ним стояла его сестра, сжимая в руках мятый листок бумаги. Ее трясло.

      – Магдалина…

      В следующее мгновение она упала на колени, а из ее глаз потекли слезы.

      – Опять… – вырвалось у нее.

      Она протянула ему лист бумаги, на котором было нарисовано что-то черным.

      – Давно это случилось? – серьезно спросил он.

      – Только что… Феликс, мне страшно, этого так давно не случалось, что я уже забыла, как это бывает…

      Да, бывает… еще как бывает…

      – У тебя уже год не было видений, верно?

      Магдалина кивнула в ответ, вытирая слезы.

      Ни Феликс, ни сама Магдалина – никто из них не знал, как объяснить то, что с ней иногда происходит. Она просто засыпает, а, когда просыпается, то держит в руках лист бумаги и карандаш, на бумаге – странный рисунок. Все дело в том, что она совершенно не помнит, как его рисовала.

      Феликс пришел к выводу, что Магдалина впадает в некоего рода транс, во время которого к ней приходят таинственные видения. И ей ничего не остается, как зарисовать возникшее перед ней изображение.

      Какое-то время это происходило каждый месяц, но потом все закончилось. Видений не было больше года… И вот теперь…

      – Успокойся, Магда, все хорошо…

      Он попытался сесть в постели и обнять сестру.

      – Сейчас мы во всем разберемся.

      Кажется, она совершенно не хотела видеть изображение на бумаге. Магдалина встала, пришла в себя и просто закрыла окно, потому что в комнате стало прохладно.

      В это время Феликс изучил новый рисунок сестры.

      Карандашом на нем был изображен контур какого-то объекта. Если отбросить все неровности краев, то фигура напоминала ромб с выпуклой правой стороной. Центр фигуры был сильно закрашен.

      – Что там? – спросила Магдалина.

      Свои видения она тоже не помнит. Поначалу