Глупая. Елена Славная

выше, почти до запястий.

      – Надеюсь, что никогда этого не узнаю, – ответил он.

      – А я видела это, Гирд. Отпусти уже меня! – велела Айко. – У папеньки с моей мамой был «верный» союз. А он изменил ей. Маму тогда буквально выворачивало наизнанку, бросало то в жар, то в холод, её всю трясло… Она старалась держаться при мне, но я хорошо запомнила её состояние, хоть и мало понимала, с чем оно связано. Мама пела мне колыбельную дрожащим, срывающимся голосом. А когда я уснула, она уехала… Утром папенька сказал, что её больше нет.

      – Если ты ничего не понимала, то с чего решила, что отец изменил матери? – не отставал Айко. – И как это связано с палачом?

      – Позже узнала, – не стала вдаваться в подробности того, как однажды услышала откровения отца на очередную вспышку ревности Лоретт. Тогда-то во мне и вспыли воспоминания того вечера накануне смерти мамы. А потом, как специально, в руки попала книга, где объяснялись особенности брачных союзов. – А Тео… сейчас у него Сабита, которая точно куда-то метит, потом ещё кто-нибудь воскреснет из прошлого или явится из настоящего. Я не хочу испытать той же боли, что и мама. Ладно, если Тео знает способ избегания неприятных последствий, но даже тогда у меня не самое приятное положение.

      Отойдя от друга, я уселась за стол, вытянув руки перед собой.

      – Артемио не хотел такого союза. Я не нужна ему. Впрочем, как и он мне. Но мы связаны так, что даже долгая разлука невозможна. А теперь, когда он прознал о Дженго, что мешает ему мучить меня, изменяя? А ничего! Или вы надеетесь на внезапно вспыхнувшие чувства между нами и вечную верность?

      – Откуда такие выводы, Джен? Ты даже трёх дней замужем не пробыла, а уже подозреваешь мужа во всех провинностях, – Айко никак не успокаивался.

      – Предлагаешь сначала привязаться к нему? Или ещё лучше: отдать супружеский долг? А потом, когда я буду ожидать этого менее всего, страдать от его увлечённостей на стороне? Повторяю, я ему не нужна, и он не нужен мне. Айко, просто помоги с рисунком. О большем не прошу. И хватит выворачивать мне душу. Не тебе говорить о крепости чувств.

      – Не переключайся на меня, – осадил Айко. – Я никогда никому ничего не обещал.

      – Ах, ну да, конечно, – язвительно согласилась с ним. – Это многое тебе прощает. Особенно то, что твоя дочь растёт без родителей.

      – Не лезь в это! – рявкнул он на меня.

      После чего на кухне воцарилось молчание.

      Я пожалела о сказанном сразу же. Бесчестно напоминать о болезненной теме. Но и Айко мог бы остановиться в своих выяснениях вовремя, а не осуждать мой страх. В конце концов, просьба перерисовать вязь не содержит ничего не выполнимого.

      – Так ты поможешь? Или мне искать другого художника? – решилась спросить я. Времени до полудня оставалось всё меньше.

      – Идём, – отозвался Айко и первым вышел из кухни.

      – Зря ты так, – заметил Гирд. – Мы не желаем тебе зла.

      – Знаю, – виновато улыбнулась. – Но слов не вернёшь, а извинений Айко не примет.

      – Тоже верно, – согласился он. – Я уйду на рассвете, а к полудню вернусь.

      – Хелин