Ничья его девочка. Ульяна Павловна Соболева

меня. Что плохого я вам сделала? Я пошутила ведь.

      Я перевела взгляд на мясо, и в животе громко заурчало. Стало стыдно и захотелось провалиться сквозь землю. Но он даже не обратил внимание. Промокнул губы салфеткой и отпил вино.

      – Ты фамилии и имена назвала. Знакомые мне фамилии и имена. Ты ведь зачем-то все это сказала. С какой целью? Кто ты такая?

      – Я… Назарова Есения, и вы… вы знали моих родителей.

      Даже бровью не повел, продолжил резать мясо, отправил небольшой кусок в рот и снова посмотрел на меня.

      – Вряд ли я знал именно твоих родителей. Но мне интересно – откуда появилась… эм… версия о нашем близком знакомстве у… тебя.

      Уголок его рта чуть приподнялся в презрительной слабой усмешке, и я сглотнула слюну, посмотрев в очередной раз на его тарелку.

      – Я есть хочу. Может, сначала покормите меня? Вы ведь не разоритесь… а я вам очень благодарна буду.

      Прищурился и внимательно на меня посмотрел. Потом подозвал официанта.

      – Принеси ей… Что принести, м?

      Я не знала. Понятия не имела, что вообще можно заказывать в ресторанах.

      – То, что у вас. И салат какой-нибудь. А еще хлеб и торт хочу. Не важно какой, но чтоб крема много было и шоколада. И… и мороженое.

      Официант перевел взгляд на Барского, и тот едва заметно кивнул.

      – Ну. Я весь во внимании.

      – Сначала хавчик, потом все остальное.

      Захар потер подбородок и отправил в рот кусок мяса, рассматривая меня, как мерзкое насекомое, словно раздумывая – придавить и размазать или дать бежать дальше.

      Прожевал мясо очень тщательно, запил вином. Он даже ест красиво. Весь чистый, лощенный, как с обложки журнала. Я такая убогая по сравнению с ним, облезлая, грязная и страшная. Спрятала ногти, сжав руки в кулаки. Если бы он не лишил меня всего и не уничтожил моих родителей, я была бы как с картинки и покрасивее, чем он. Наверное. Это все его вина. Волка этого матерого.

      Мне принесли еду, и от восторга я заерзала на стуле, живот издал несколько ужасных звуков, от которых всю физиономию залило краской. Но я видела только мясо и кружочки картошки рядом. Набросилась жадно, глотая большими кусками, давясь и не зная, что первым откусить и отправить в рот.

      – Откуда узнала про Сергея и Людмилу? В интернете прочла?

      Я шумно выдохнула.

      – Нет. Не в интернете! Они мои родители… ясно?! Я не лгу! Даже больше – я знаю, что вы были друзьями! И мои родители были очень богатыми людьми, вы вместе вели бизнес… а теперь он стал только вашим!

      Приподнял одну бровь и откинулся на спинку стула, чуть склонил голову вбок. Какой же он холодный, страшный, равнодушный. И в то же время каждое движение завораживает, все в нем какое-то идеальное, мощное, сильное до сумасшествия, и я эту силу ощущаю вибрацией в воздухе. Официант тут же появился с чашкой и дымящимся чайничком, под рукой газета. Убрал тарелку, поставил чайник и положил газету перед Барским. Поставил пепельницу.

      – Допустим, ты не лжешь. И как ты это докажешь? Документы, свидетельство