Порох, деньги и красного бокал. Эрик Поладов

угодно – хоть тогу, хоть шпильки. Ему можно.

      – И то верно – податливо согласился Пабло. – Но только без шпилек. Мы же не голубых кровей.

      Массимо позвал гостей на кухню, застыл на некоторое время в томительных размышлениях и всё-таки спросил:

      – Вы не блеванёте от кофе в этом сраче?

      – Да нет. Наливай – восторженно продолжал Пабло. – У меня у самого сейчас такой бардак в голове, что не знаю о чём спросить.

      – Ну что там тебе сказали эти говножоры? – спросил Хорхе.

      Массимо насыпал в ковш молотый кофе, параллельно рассказывая:

      – Два года условки и один испытательного. Судья сделал поблажку на то, что это мой первый косяк. Ну точнее это первый раз, когда меня застукали мусора.

      – Ёб твою… – буркнул Хорхе. – А у меня это был бы уже третий привод.

      Пабло продолжил, слегка посмеиваясь:

      – А у меня четвёртый. Вы ещё сосунки.

      – Ты победил – саркастично ответил Хорхе.

      Массимо вдруг замер по среди кухни. Несколько секунд безмолвия сменились вялой репликой:

      – Ах, да. Я сейчас.

      Он оглянул себя, вспомнив, что на нём надет костюм и отправился переодеваться в домашнее.

      Массимо вернулся в то время, когда Пабло подобрал ковш с плиты, а Хорхе доставал и раскладывал по столу чашки.

      Они уселись по разные стороны небольшого квадратного стола, который одной стороной прилегал к стенке.

      После недолгой ходьбы по квартире Массимо выглядел чуть более проснувшимся. Это было заметно даже по его голосу:

      – Ну что, рассказывайте. Что тут нового произошло пока меня не было?

      Пабло с Хорхе обменялись взглядами. Пабло начал:

      – Что нового? Открыли новую заправку возле эстакады. В мастерской за нашим домом разобрали Роллс-Ройс. У боливийца-пекаря на углу, говорят, дочка залетела.

      – Да ну? – Выдал Массимо. – Это та, сиськастая?

      – Да. Старшая.

      – И чё, кто постарался?

      – Да хер его… Она под стольких пацанов стелилась, что, наверное, сама не знает, чьё богатство вынашивает.

      Хорхе добавил:

      – Марчелло на травку подсел.

      – Молочник?

      Хорхе пару раз кивнул, делая глоток кофе.

      – Иду я вчера в аптеку. Вижу, стоит возле служебного входа. Смотрю, из-за него какой-то дым выходит. Подошёл, а у него в руке самокрутка, как мой фаллос.

      По квартире раздался хохот.

      Смех немного притих.

      – Тшш… – издал Пабло, приставив к губам палец.

      Он некоторое время прислушивался, затем подобрал со шкафа пустой стакан, приложил к стене и подставил к донышку ухо.

      – Чё там? – в нетерпении спросил Хорхе.

      На лице Пабло стала медленно вырисовываться довольная улыбка. Он начал говорить прерывистыми фразами, продолжая вслушиваться в звуки, исходившие по ту сторону стены:

      – Кого-то