Рота. Андрей Константинов

тоже понять можно. Его из Москвы уже достали до кишечной требухи с этими Хаттабом и Басаевым. Вынь да положь…

      – Ну да, – снова еле заметно улыбнулся Числов. – А они все не вынимаются и не кладутся… Просто хулиганы какие-то несознательные…

      Примаков отвернулся, чтобы не видеть улыбочку на Числовой роже. Самохвалов незаметно за спиной полковника показал капитану кулак. Числов ханжески вздохнул с легким пристоном…

      Тем временем к закурившему за штабной калиткой вторую сигарету Панкевичу подкрался, озираясь, Маугли и горячо зашептал:

      – Товарищ старший лейтенант! Товарищ старший лейтенант! Там у ротного полковник свою трубу космическую оставил. А? Можно позвонить… Только я не знаю, на что там нажимать… А? Давайте – сначала вы, а потом я… Веселого на шухер поставим. А?!

      Панкевич встал:

      – Ты чё, Муркелов? Охренел в атаке?

      Маугли аж загарцевал на месте:

      – Да они к камбузу все потянулись… Звонканём по-быстрому, и всё… делов-то… А со связистами нашими один хрен – каши не сваришь. Оборзели совсем. Черти-чё уже за сеанс требуют…

      Зараженный авантюрной энергией Маугли, Рыдлевка и сам не понял, как оказался в штабной палатке. Ему очень нужно было позвонить жене, Ирка была беременной – залетела, видать, перед самой отправкой Левки в Чечню…

      В палатке Панкевич долго мудрил с диковинной трубой, краем уха слыша, как Маугли инструктирует Веселого:

      – …Короче, если сюда попрутся – громко скажешь: «Кто видел взводного?» Понял?

      – Понять-то понял…

      – Да не муми ты, успеем – ты тоже звякнешь…

      Наконец Рыдлевка набрал номер, пошли длинные гудки, а потом в трубке возник далекий, слышный словно через эхо голос жены:

      – Алло… Алло…

      – Ира, это я! – закричал Рыдлевка. – По спутниковому…

      – Да, да… Лева… Как ты?

      – У меня нормально все. Ты не волнуйся. И маме передай… Как ты… Ира?!

      – Лева… Как я… У меня за четыре месяца не плачено… И долг три тысячи, хоть у матери, но все ж… Я же писала тебе…

      – Ира…

      – Левочка… Сил больше нету… Я уж не знаю, сохранять или… Как с ребетенком-то, если и так…

      – Ира, погоди, не дури! Я понимаю… Я скоро «боевые» вышлю…

      – Лева, ты прости меня… Я знаю, тебе труднее… Просто не могу уже… Еще тошнит все время…

      Панкевич вспотевшей рукой стиснул трубку, не слыша вопля Веселого: «Кто видел взводного? Взводного кто видел?!» Маугли куда-то делся – словно сквозь стену просочился.

      – Ира!!!

      – Левушка, ты не думай, просто…

      Договорить они не успели – в палатку вошли Примаков и Самохвалов. У ротного, мгновенно все понявшего, полыхнуло лицо, а до полковника даже не сразу дошло, что происходит. Но потом дошло:

      – Нет, это же пиздец какой-то… А?! Самохвалов, это же пиздец неизлечимый… А?! Это ж ебана в рот хуйня какая! А?! Панкевич!!! Ты опизденел, урод?!