Всегда в цене (сборник). Борис Антонович Руденко

надо Жорку. Не по-христиански получается, – тянул свое алкаш в тельняшке.

      – Христиане с утра не пьют, – осуждающе сказал Славич. – Ладно, мне пора. Счастливо.

      Алкаши не ответили. Они уже забыли про Славича и решали проблему: ждать окончания обеденного перерыва в магазине или немедленно купить выпивку в одной из коммерческих палаток, но гораздо дороже.

      Славич любил готовить себе пищу сам, особенно когда возвращался домой издалека. Питаться бутербродами и яичницей он терпеть не мог, считая недостойной мужчины неспособность организовать себе полноценное питание. Как ни странно, его кулинарные наклонности ничуть не помогли в семейной жизни. Частое мельтешение Славича на кухне Лариса воспринимала как его тактическое отступление, а теща – как покушение на принадлежащую ей территорию.

      Он почистил картошку, нарезал ее длинными тонкими дольками и ссыпал в сковородку, в шипящее подсолнечное масло. Теперь нужно было равномерно и аккуратно переворачивать дольки до готовности, а потом добавить приправу, залить яйцом и сверху посыпать сыром… Телефонный звонок прервал его занятие. Славич с досадой отставил сковороду с огня и снял трубку.

      – Я прошу извинить меня за беспокойство, – прозвучал в трубке отдаленно знакомый голос, – но мне обязательно нужно с вами поговорить.

      – Кто это? – спросил Славич.

      – Вчера я заходил к вам, Игорь Николаевич. Моя фамилия Хандорин. Дело в том, что…

      – Слушай, – сказал Славич скорее удивленно, чем с раздражением. – Ты откуда узнал мой телефон?

      – У нас вполне солидная фирма, Игорь Николаевич. Мы умеем вести дела, – с мягким нажимом сообщил собеседник.

      – Чего тебе от меня надо? – осведомился Славич. – Я уже объяснил, что услуги вашей фирмы в гробу видал. Ты, знаешь, мне не звони больше. И в почтовый ящик свои афишки не суй. Я тебя второй раз всего слышу, а уже устал. Ты мне не нужен, я понятно объясняю?

      – Я прошу только одного, Игорь Николаевич, – быстро перебил Хандорин. В голосе его и намека на обиду не было. – Выслушать и оценить наши предложения…

      – Пошел вон, – сказал Славич и бросил трубку.

      За время разговора сковородка успела остыть. Славич передвинул ее на огонь и вновь принялся равномерно помешивать широкой лопаткой. Телефон затрезвонил вновь. Не отрываясь от своего занятия, Славич протянул руку и привычным жестом выдернул шнур из розетки.

* * *

      Кошелев приперся, как обычно, без предупреждения, и все-таки вначале Славич был ему почти рад. Он подсознательно скучал по работе, которой отдал большую часть своей жизни, а еще больше – по людям, с которыми эту работу делал. Он пытался забыть обо всем, выбросить всех и все из памяти, но вряд ли это было возможно. По крайней мере так скоро. Поэтому Славич часто тосковал, не желая признаваться в этом даже самому себе.

      Кошелев принес с собой бутылку водки. Будучи осведомлен о холостом образе жизни Славича, он захватил с собой на всякий случай и закуску – багровые рыночные помидоры, малосольные огурчики, светящиеся изнутри, и огромный ломоть ветчины. Славичу оставалось