Глаз змеи. Черный бриллиант. Дария Влади

не пришел в сознание. А младшие братья Раяна – Килиан и Рик уже пережили две операции. Иорик и Эдан два брата близнеца, как и все были подавлены; Эмануэль был их лучшим другом. Райан стоял рядом с Грэмом, рядом с забинтованной рукой Саймон. Он отказался от услуг медиков и сейчас унылый и раздавленный, бледный и изнеможенный, не моргая, смотрел на гробы. Отец Фила, Эдгар, заметно дрожал и по виду постарел лет на десять. Фил был его единственным сыном, опорой, надеждой, и с его смертью род прерывался. Эдгару шел шестой десяток и он сомневался, что у него еще могут быть дети.

      Еще никогда Раймон не чувствовал себя таким опустошенным. Он не представлял, что испытывают родители. Сознание отказывалось верить в смерть брата. Раймон все еще слышал в себе его голос, видел за закрытыми глазами, ощущал запах. Разум отчаянно боролся с ужасной правдой. Ощущение тяжести в груди было нестерпимым. Каждый вдох давался с трудом. Это было невыносимо. Мучительно.

      Злость грызла его, разъедала, рвалась наружу. Чувство смутной неудовлетворенности, все сильнее завладевало сознанием. Внутри он кипел от гнева, ярость медленно съедала его. Раймон пытался всеми силами бороться с нахлынувшими эмоциями. Он крепко сжимал кулаки, руки чесались найти и придушить всех тех, кто был причастен к смерти Эмануэля. За что? Что за причина была убивать его? А может, пытались убить их всех? Тогда почему именно пулей, почему не бросили гранату? Но кому помешал Эмануэль и Фил? А что если хотели убрать вместе с братом и Раймона? Тогда это не конец.

      «Наверняка отец это понимает. Но что решит?»

      Раймон посмотрел на отца и мать. На них не было лица; бледнее лунного света, они со слезами в глазах смотрели, как белый гроб вносят в склеп, опускают в гранитный ящик и закрывают тяжелой крышкой. Ева с криком ужаса упала на колени, ее рыжие волосы рассыпались по плечам. Дамиан шагнул к ней, подхватил на руки уже полубессознательную жену и отнес к машине. Когда подняли второй гроб, сердце Сандры екнуло, она повернулась к Раймону и уткнулась лицом в его грудь. Ее плечи сотрясались от приглушенных рыданий. Раймон приобнял сестру и вцепился в ее волосы.

      После всех возложенных цветов скорбящие начали медленно расходиться и вскоре все ушли, остались только Раймон с сестрой и Саймон. Они молчали, не находя слов, чтобы выразить свою глубокую скорбь. Все вокруг будто окрасилось в бесцветные тона. Все стало безнадежным, потерянным, унылым, отвратительным. Тоска и апатия навалились на плечи тяжелым грузом. Хотелось сбежать, спрятаться, закрыться в себе, ничего не слышать, не видеть, не чувствовать. Сама жизнь стала тошнотворной. Бездонная пустота образовалась в душе каждого, кто знал и похоронил Эмануэля. В его смерть сложно было поверить. Новость о его гибели быстро разлетелась по стране. Соболезнования звучали со всех сторон. Почти каждый отзывался с прискорбием и ужасом; никто до конца не мог поверить в эту трагедию. Эмануэль