Черный монастырь. Книга вторая. Беатрис. Микаэл Ханьян

острые плечи корзину с трехдневным провиантом, и заметивший ее монах тут же забирал ношу и нес ее до самого берега, передавая ее девушке перед самым гротом, – Нис не любил, когда Гвен приходила не одна.

      Беатрис научила Гвен грамоте, и та полюбила читать. Брет оставил после себя большую библиотеку: по большей части это были объемные фолианты, привезенные знатными людьми из других стран и приобретенные мастером в качестве платы за различные плотницкие, столярные или строительные работы. Было здесь много и чистых, нарезанных листов хорошо выделанного папируса, который хозяйка берегла для важных посланий. В основном же девушка писала на небольших дощечках, используя для этого обыкновенный уголь.

      Природа наделила Гвен удивительной способностью усваивать всё новое без какого-либо усилия. Она раскрывала греческое Писание, клала рядом с ним латинское и читала их, переходя с одного на другое и делая короткие выписки. Уже через два месяца она развлекалась тем, что читала по-латыни и тут же писала перевод по-гречески. Сверив ответ, девушка довольно улыбалась и задавала себе очередное упражнение.

      Глядя на нее, Беатрис испытывала противоречивые чувства. Она привязалась к воспитаннице и относилась к ней как к дочери. Но она не могла не понимать, сколь трудной будет жизнь для этой тонкой души, и потому в очередной раз планировала отправку девушки на материк к какой-нибудь достойной аббатисе.

      Но придумать ничего не удавалось, да и сама Гвен никуда не стремилась и чувствовала себя абсолютно счастливой. Она любила выполнять поручения хозяйки, читать про близкие и далекие страны, заглядывать к кузнецу Сидмону, так сильно ударявшему по наковальне, что внутри каждый раз что-то ёкало, и, конечно, относить еду отшельнику Нису.

***

      С монахом-отшельником ее связывали особые, только им двоим понятные отношения. Когда она впервые принесла Нису корзину, тот молча ее принял, а затем долго провожал девушку взглядом. Гвен не оборачивалась, ощущая этот взгляд спиной, по которой разлилось приятное тепло.

      На следующий раз он тихо взял ее за руку и усадил на выстланный мхом пенек. Гвен могла бы поклясться, что в прошлый раз этого пенька не было. Они долго сидели в молчании, после чего Нис улыбнулся и кивнул ей, и Гвен поняла, что ей пора.

      Этот ритуал повторялся в течение нескольких недель, после чего Нис заговорил.

***

      Беседы с Нисом стали обычным занятием. Это были именно беседы: не в силах отвечать словами, Гвен отвечала взглядом, жестом, улыбкой. Иногда Нис переспрашивал, так ли он понял, и чаще всего девушка кивала, довольная тем, что ее понимают без слов.

      Старый монах говорил мало, с большими паузами, которые были очень кстати: почти всё, что он изрекал, Гвен слышала впервые. Когда Нис что-то говорил, то обычно он смотрел на море, и постепенно она тоже переняла от него эту манеру. Так они и сидели, глядя на море и беседуя.

      Со временем Гвен стало казаться, что море тоже участвует