Замок над Морем. Сила рода. Галина Гончарова

поглядела на Луиса, умоляя взять на себя объяснения, и мужчина не подвел.

      – Если у Тимаров где-то подрастает новый Король, что они должны будут сделать?

      – Возвести его на трон? – Шеллен пожал плечами. Подумал пару минут. – Подозреваю, что вы не об этом беспокоитесь.

      – Именно, – согласилась Алаис. – Останемся ли все мы в живых после этого возвращения Короля – неизвестно. Нужны ли мы Тимарам или с нами можно поступить проще и безыскуснее, вот как с Лаисами? Луис ведь ничего не знал, а те, кто живет сейчас под этим именем, никогда не пройдут инициацию.

      Шеллен вздохнул.

      – Без герцогов коронация не состоится.

      Алаис вспомнила пасть водоворота, поежилась…

      – А вы станете участвовать в этом? По доброй воле?

      Магистр задумался.

      – Конечно, по доброй, – поддакнул Луис. – Например, если магистр добровольно будет участвовать в обряде, его сын останется жив. И ему даже ничего не сломают и не отрежут.

      – Так ваш отец стал Преотцом? – полоснул злым взглядом магистр.

      Алаис поспешила вклиниться между спорщиками.

      – Учтите, господа, своего ребенка я под это подставить не дам. И мне плевать на всех Королей мира и моря. Только меня спрашивать не станут.

      Шеллен кивнул.

      – Да… это тоже возможно.

      – Магистр, подумайте о другом. Кто мог знать, что вы – Атрей?

      Магистр задумался всерьез. Потом покачал головой.

      – Практически никто. Я ушел из дома до того, как меня представили свету. При жизни матери… сначала я был мал для гостей, потом она заболела, потом умерла и был траур, потом появилась Жинетта, и меня тем более никто не желал видеть…

      – Отец провел вас через посвящение?

      – Я сам прошел его. Пришел вечером в бухту… дальше, я думаю, вы догадаетесь?

      Алаис кивнула. О таком действительно не расспрашивают, ни к чему. Но…

      – Киты – пели?

      Шеллен посмотрел на нее с удивлением.

      – Я не назвал бы это песней – в нашем понимании, но – да. Это было… торжественно. И пронизывало до костей.

      Алаис кивнула.

      Так уж устроен мир. Киты поют, дельфины, косатки, акулы, осьминоги разговаривают при посвящении. Производят звуки, которые могут…

      – У меня было иначе. – Луис смотрел удивленно.

      – Ты начинал с начала, а магистр – потомок по мужской линии, у него были другие условия. Ты свое право вырывал из глотки, а ему просто были рады, понимаешь?

      Луис кивнул.

      – Вас не пытались утащить в море и сожрать, магистр?

      – Я сам пустил себе кровь, и море приняло меня. И киты тоже. Отец не хотел проводить меня через посвящение, он колебался. Эта сука была беременна, повитуха сказала, что будет мальчик, и он размышлял… – Впервые из-под маски Шеллена выглянул человек. Не магистр, не мистификатор, не рыцарь, не герцог, а просто – человек. Злой и уставший. – Я понял, что, если буду тянуть, останусь и вовсе с носом… взял из тайника кольцо, кинжал, медальон, отправился в бухту, прошел посвящение и… ушел восвояси.

      – Надо полагать, не с пустыми руками?

      Шеллен фыркнул в ответ на вопрос Алаис.

      – Это