Мой (не)любимый дракон. Выбор алианы. Валерия Чернованова

по поводу того, что жестокий кузен забрал у меня безделушку, которая, как показалось Игрэйту, была мне безмерно дорога. И чтобы подсластить горечь утраты, тальден предлагал заменить булавку своим подарком.

      Я громко хмыкнула, дочитав последнюю строчку. Скомкав листок, швырнула его в огонь. Потянула за ленту, овившую презент. В коробочке оказалась брошка-цветок. Красивая – ничего не скажешь. Но она и рядом не валялась с моей булавкой.

      Которую у меня бессовестно конфисковали.

      Рубиновые лепестки разметались по ладони, окаймляя бриллиантовую сердцевину. И все это богатство было искусно оплетено серебром, вобравшим в себя золотые отблески пламени.

      Подавив в себе желание послать брошь следом за запиской, я раздраженно положила ее обратно.

      Его прислужник меня чуть не изнасиловал, а он мне как ни в чем не бывало подарки присылает. Видать, тормоза совсем отказали.

      – А я вам тоже кое-что принес. – Подвинув Мабли, снова возмущенно запыхтевшую, словно древний локомотив в момент отправки, Леан шагнул ко мне. – Вот, держите, «Хрустальный вестник».

      – Что-то типа газеты? – заинтересовалась я, принимая из рук пажа свиток, тоже красиво перевязанный ленточкой, на сей раз ярко-алой.

      Йекель недоуменно развел руками, наверное, не понял, что значит слово «газета».

      – Вы, между прочим, в городе самая популярная невеста, – подольстился.

      – Надо же! – восхитилась я. Но не словами Леана, а бегущими по желтоватой бумаге аккуратными мелкими буковками, шустро складывавшимися в слова. Стоило задержать взгляд на какой-нибудь фразе, и бег символов приостанавливался. А когда очередное предложение было прочтено и осмыслено, отделяясь от бумаги, буквы рассыпались чернильной пылью.

      «Хрустальный вестник» повествовал об утреннем испытании и о заданиях для невест. Леан не солгал, мне действительно пели дифирамбы все горожане. По крайней мере так утверждала волшебная бумажка. Именно такую щедрую и отзывчивую правительницу подданные империи мечтали видеть на Сумеречном престоле. Удостоились народного признания и всеобщей любви также Гленда с Ариэллой. И Рианнон, которой достались самые легкие проблемы. А вот к решениям остальных алиан, если верить «Хрустальному вестнику», горожане отнеслись прохладно.

      Нам даже очки присуждали. И пока что рядом с именем эсселин Сольвер красовался наивысший балл.

      Мне, конечно, не следовало радоваться, но ведь как все-таки приятно, когда тебя хвалят.

      – Почему никогда не рассказывала об этом вестнике?

      Леан довольно хмыкнул, а Мабли понуро опустила голову.

      – Не думала, что вам это интересно.

      – Ну почему же? Любопытно знать, что о тебе люди думают. Эссель Блодейна может мною гордиться, – съязвила.

      – Гордилась бы, если бы вы во всеуслышание не заявили, что недостойны короны императрицы, – недовольно возразила служанка.

      – Хрустальногорцы… эм-м… в общем, жители столицы приняли мое заявление за проявление врожденной скромности. А скромность,