Гроза Византии (сборник). Александр Красницкий

если сюда придут…

      – Так что же? Кто найдет его, если ты его спрячешь?

      Старик был в нерешительности. Он смотрел то на внучку, то на так неожиданно появившегося в этом уголке юношу. Они с мольбой смотрели на него, ожидая ответа. Лука колебался. Он и желал спасти незнакомца, и в то же время боялся, чтобы не пришлось самому пострадать за это. Последнее чувство пересилило.

      – Нет, – проговорил он, опуская глаза, – не могу я это сделать, я сам не свой здесь… Из милости только позволяют мне жить тут, и, если я навлеку на себя гнев куропалата, мне придется плохо… Уходи, я не буду тебя задерживать, но и не надейся, что я спасу тебя… от чего – я и сам не знаю.

      – Лука! – воскликнула Ирина. – Ты отказываешь ему…

      – Мне нечего больше делать… Уходи же, друг, и я никому не скажу, что ты здесь был.

      Юноша тяжело вздохнул. Он по тону старика видел, что ему нечего ожидать помощи.

      – Постой, Лука, – снова заговорил Ирина, – ты гонишь его, пусть так… но он, может быть, голоден. Позволь же мне накормить его. Тогда уже пусть он идет. Так ведь, Лука? Я вижу, ты согласен, да? Пойдем же, незнакомец, в нашу хижину и стань хотя бы ненадолго нашим гостем. Знай, что в гостеприимстве даже заклятым врагам не отказывают славяне.

      – Славяне? Славяне – вы? – воскликнул юноша с удивлением.

      – Да!.. И что с этого?

      – Сами боги привели меня сюда. Ты, милая девушка, и ты, старик, знайте: я тоже славянин!

      – Славянин? – воскликнул Лука. – Ты?

      – Я…

      – Откуда, откуда, скажи скорей?

      – С Днепра, старик.

      – Из-под Киева?

      – Да.

      – Вот видишь, дед, а ты хотел ему отказать в помощи, – торжествующе проговорила Ирина. – Пойдем же! Я не знаю, как тебя зовут?

      – Изок, по времени, когда я родился[1].

      – А меня зовут Ирина, его – дед Лука.

      – Таких имен нет на Днепре.

      – Ты прав. Но прежде он назывался по-другому, не Лукой… Так ведь, дед?

      – Да, да… Но поди же приготовь ему трапезу, дитя. А мы подумаем, что можно будет сделать.

      Ирина скрылась в лачуге. Лука и Изок остались одни на поляне.

      – Сядь, ты устал, – сказал Лука, указывая на камень. – Скажи, как ты попал сюда? Откуда ты?

      – Я скажу тебе, старик, делай, как хочешь. Я бежал из темницы.

      Лука задрожал…

      – Из дворцовой темницы… Ты как попал в нее?

      – Я захвачен был два года тому назад в плен и продан сюда в рабство.

      – Но кто же захватил тебя?

      – Вблизи от того места, где наш Днепр впадает в море, основаны теперь греческие города. Около одного из них и захватили меня.

      – А как ты к нам попал? Я помню, еще на родине я слышал об этих городах, но они никогда не воевали с днепровскими родами…

      – Это было при тебе, если только ты – действительно славянин. Теперь на Днепре все не то…

      – А что?

      – Все изменилось. В Киеве есть князья, которым все приднепровские роды платят дань и дают в их дружины своих сынов.

      – Князья…

1

«Июнь» назывался «изоком». (Здесь и далее примечания редколлегии.)