О бедной сиротке замолвите слово. Карина Демина

как отступает напряжение последних дней. Меня окутывали тепло и нега, и, если бы не бубнеж Марека, рассказывавшего, как нехорошо валяться на земле, потому что тут грязно и мошки ползают, я бы заснула.

      Пусть ползают.

      От мошек вреда куда меньше, чем от людей.

      Тепло расползалось по телу. И растворяло ноющую боль в мышцах… а что, физическая подготовка мне тоже полагалась…

      И задачки больше не казались нудными.

      И систематика как таковая… логично… конструкторы и деструкторы, а там, в зависимости от того, насколько выражен дар, уровни силы… я сама находилась на втором, но с хорошей перспективой роста.

      Целители.

      Созидатели, которые работают напрямую с мертвой материей и способны изменять ее свойства и саму структуру.

      Специалисты по живой материи.

      – Ты меня не слышишь, – теперь Марек, кажется, злился, и злость его была очень яркой. Темно-оранжевого цвета, она жила вокруг сердца, окутывая и его облаком, и еще легкие, и печень тоже…

      – Мне хорошо, – ответила я, хотя разговаривать было лень. – Сгинь.

      Он нахмурился.

      И полыхнул еще сильней. А и плевать… я закрыла глаза, позволяя силе течь сквозь меня. Силовые линии – это хорошо…

      С деструкторами точно так же.

      Специалисты по работе с материей, живой и неживой. Правда, как именно они работают, в учебнике не говорится, главное, что их крайне мало, еще меньше, чем конструкторов подобного порядка: какие-то биологические свойства, энергия разрушительна для организма, поэтому процесс обучения опасен.

      Отдельные фразы всплывали и гасли, но я знала – теперь я точно все запомню.

      И то, что было прочитано один раз.

      И даже те сноски крохотными буквами, в которых так любит ковыряться мастер Гиннеша, еще одна моя наставница волей ректората.

      Кажется, я все-таки заснула, а когда проснулась, то увидела, что и Марек придремал, прислонившись спиной к стволу. Он выглядел очень уставшим и продолжал злиться даже во сне.

      Мне стало его жаль, и, протянув руку, я позвала злость.

      Я вытянула ее до капли.

      И скатала в шарик.

      А шарик сдавила в ладони и велела ему рассыпаться. Я почему-то ни на мгновенье не усомнилась, что сделать подобное в моих силах. И когда призрачный пепел вылетел сквозь пальцы, я вздохнула и сказала:

      – Вставай…

      Ночь на улице.

      Глубокая.

      А нам еще в общагу возвращаться, благо она на ночь не запиралась.

      Глава 8

      Королевский маг спал, и сны его были привычно тревожны.

      Вязки.

      Тяжелы.

      Кажется, он снова умер, переживая подаренную иным смерть, и та была на диво реалистична. Сердце и то поверило, остановившись, правда, тот, кто делился памятью, вовсе не желал смерти единственного своего собеседника – пусть беседа шла вовсе не на словах – и подтолкнул его, истощенное.

      – Опять ты… – дар речи вернулся к магу не скоро. Несколько минут он просто лежал, глядя в потолок, который за прошедшие годы успел изучить до каждой трещинки. – Когда-нибудь ты меня убьешь.

      Когда-нибудь.

      Непременно.

      Может