О бедной сиротке замолвите слово. Карина Демина

здесь было горячим.

      И если в общежитии царила приятная прохлада, то на улице духота стояла конкретная. Трава порыжела, листья кустарников свернулись трубочками. Пахло пылью и еще чем-то на редкость неприятным, но как я ни пыталась установить источник вони, не смогла. Главное, что сумерки не приносили облегчения. Здесь по ночам становилось как-то особенно душно, а неприятный гнилостный запашок, так раздражавший меня, проникал и в комнату, мешая спать.

      – Тобой Айзек интересовался, – первым, как обычно, заговорил Марек.

      – Что?

      Вот уж неожиданная новость… в прошлую нашу прогулку, напрочь лишенную флера романтизма, мы говорили о местных расах и их особенностях. В позапрошлую – о мирах, в том числе и моем, еще раньше… В общем, об Айзеке не вспоминали с того самого первого дня.

      – У меня в деканате знакомая работает… мамина родственница. – Марек поморщился, стало быть, родственница не только работает, но и приглядывает за милым мальчиком, обо всех мало-мальских проблемах рапортуя матушке.

      Да уж, от такой заботы только повеситься.

      – Она сказала, что Айзек заходил на прошлой неделе, спрашивал о новенькой… как успехи и вообще… откуда ты взялась.

      – От верблюда, – я понимала, что злиться на Марека бессмысленно, поскольку он совершенно точно не виноват, что у кого-то там любопытство заиграло, но…

      Проклятье!

      Что этому коронованному мажору от меня надо? Настолько надо, что он в деканат не поленился заглянуть? Или…

      – Марго, я просто хочу предупредить, что Айзек может казаться милым, если захочет… у них это вроде игры, кто больше девиц в постель уложит, – у Марека глаз дернулся.

      Злится.

      Все еще злится. Нет, не знаю, я на его месте тоже вряд ли стремилась бы ко всепрощению. Я в принципе идею всепрощения считаю еще той дурью, но…

      – Я поняла.

      – А за тебя, если что, и род не заступится…

      – А за кого заступится?

      – Как бы тебе сказать… его перевели не просто так, а пытаясь замять скандал…

      – Что, роман неудачный?

      – Вроде того…

      Ясно, соблазнил не ту девицу, за что и поплатился. Марек пнул камешек и тихо произнес:

      – Его пытались заставить… возместить ущерб…

      – Каким образом?

      Что, плевру зарастить, если она имелась? Или мозгов красавице добавить?

      – Не знаю, – вынужден был признаться Марек, останавливаясь у зарослей колючника, которые ночью гляделись особенно грозно. Белые ветви, почти лишенные листвы, и длинные же иглы. – Девушка серьезно пострадала и… вообще…

      – Вообще, – на память я не жаловалась, да и знаний о мире за прошедшие недели прибавилось. – По-моему, в академии Ирхат учатся исключительно мужчины…

      Что?

      Сплетни сплетнями, но не надо уж совсем за рамки выходить, а то сейчас получится, что этот Айзек взглядом одним девиц бесчестит…

      Про меня тоже многое болтали благодаря Софочке… интересно, что она придумала? Что я сбежала с любовником? Или утопилась?