Все произведения школьной программы в кратком изложении. 5 класс. Игорь Родин

дедушка, где сестрицу отыскать, ее злая кикимора унесла.

      Начал леший чесать затылок…

      А как начесался – придумал.

      Вскинул Морю на плечи и побежал под яр, вперед пятками.

      – Садись за куст, жди, – сказал леший и на берегу омута обратился в корягу, а Моря спряталась за его ветки.

      Долго ли так, коротко ли, замутился зеленый омут, поднялась над водой косматая голова, фыркнула, поплыла и вылезла на берег кикимора. На каждой руке ее по пяти большеголовых младенцев – игошей – и еще один за пазухой.

      Села кикимора на корягу, кормит игошей волчьими ягодами. Младенцы едят, ничего, – не давятся.

      – Теперь твоя очередь, – густым голосом сказала кикимора и вынула из-за пазухи ребеночка.

      – Дуничка! – едва не закричала Моря.

      А леший высунул сучок корявый да за ногу кикимору и схватил…

      Хотела кинуться кикимора в воду – никак не может.

      Игоши рассыпались по траве, ревут поросячьими голосами, дрыгаются. Вот пакость!

      Моря схватила Дуничку – и давай бог ноги.

      – Пусти – я девчонку догоню, – взмолилась к лешему кикимора.

      Стучит сердце. Как ветер летит Моря. Дуничка ее ручками за шею держит…

      Уже избушка видна… Добежать бы…

      А сзади – погоня: вырвалась кикимора, мчится вдогонку, визжит, на сажень кверху подсигивает…

      – Бабушка! – закричала Моря.

      Вот-вот схватит ее кикимора.

      И запел петух: «Кукареку, уползай, ночь, пропади, нечисть!»

      Осунулась кикимора, остановилась и разлилась туманом, подхватил ее утренний ветер, унес за овраг.

      Бабушка подбежала. Обняла Морю, взяла Дуничку на руки. Вот радости-то было.

      А из яра хлопал деревянными ладошами, хохотал старый дед-леший. Смешливый был старичок.

      Хозяин

      В конюшне темно и тепло, жуют сено лошади, стукнет по дереву подкова, цепь недоуздка зазвенит или скрипнет перегородка – караковый почесался.

      В узкое окно влезает круглый месяц.

      Лошади беспокоятся;

      – Опять подглядывает месяц-то, – ржет негромко вороной, – хоть бы козел пришел, – все не так страшно.

      – Козла «хозяин» боится, – сказал караковый, – а месяц сам по себе, его не напутаешь.

      – Куда это козел ушел? – спросила рыжая кобыла.

      – На плотину, в воду глядеть. Кобыла храпнула:

      – К чему в воду глядеть? Одни страсти.

      – Страшно мне, – зашептал вороной, – месяц в окно лезет. Схватить его разве зубами?

      – Не трогай, – ответил караковый, – захромаешь.

      Кобыла жалобно заржала.

      В конюшне – опять тихо. На сеновале возятся мыши.

      Захрапел вдруг, шарахнулся вороной, копытами затопал.

      Смотрите, смотрите, месяц-то, – зашептал он, – и рога у него, и глаза.

      – А борода есть?

      – И борода веником.

      Караковый захрапел:

      – «Хозяин» это, берегись.

      Вдруг клубком из окошка скатился в стойло вороному старичок и засмеялся, заскрипел.

      Вороной