Полный курс зарубежной литературы. С древнейших времен до конца XX века. Игорь Родин

советует Данте узнать, «в чем разность их удела».

      У каждого на грудь мошна свисала,

      Имевшая особый знак и цвет,

      И очи им как будто услаждала.

      Пустые мошны украшены гербами ростовщиков, что указывает на их знатное происхождение. Данте и Виргилий садятся на спину Гериона, и тот мчит их в пропасть. Ужас объемлет Данте, когда он видит, что

      …кругом одна

      Пустая бездна воздуха чернеет

      И только зверя высится спина.

      Герион опускает поэтов на дно провала и исчезает.

Песнь восемнадцатая

      Данте вступает в круг восьмой (Злые Щели), который изборожден десятью концентрическими рвами (щелями). В Злых Щелях караются обманщики, которые обманывали людей, не связанных с ними какими-то особыми узами. В первом рву грешники идут двумя встречными потоками, бичуемые бесами и поэтому «крупней шагая», чем Данте и Виргилий. Ближайший к поэтам ряд движется им навстречу. Это сводники, соблазнявшие женщин для других. Дальний ряд образуют обольстители, соблазнявшие женщин для себя. Среди них —

      …мудрый и отважный властелин,

      Ясон, руна стяжатель золотого.

      Он обманул, украсив речь богато,

      Младую Гипсипилу, в свой черед

      Товарок обманувшую когда-то.

      Ее он бросил там понесшей плод;

      За это он так и бичуем злобно…

      Данте всходит «на мост, где есть простор для взгляда». Его глазам предстают толпы грешников, «влипших в кал зловонный» во втором рву. Это льстецы. Данте узнает Алессио Интерминелли, который признается, что терпит такую кару «из-за льстивой речи, которую носил на языке».

Песнь девятнадцатая

      В третьем рву караются святокупцы, «церковные торгаши». Здесь Данте видит папу Николая III, который уже двадцать лет как закопан ногами вверх. Поэт склоняется над ним как духовник над убийцей (в средние века в Италии убийц закапывали в землю вниз головой, и единственным способом отсрочить жуткую казнь было попросить духовника еще раз подойти к осужденному). Данте выводит символ папского Рима, сливая воедино образ блудницы и зверя (по примеру автора Апокалипсиса, называвшего Рим «великой блудницей», сидящей на семиглавом и десятирогом звере).

      Сребро и злато – ныне бог для вас;

      И даже те, кто молится кумиру,

      Чтят одного, вы чтите сто зараз.

Песнь двадцатая

      В четвертом рву восьмого круга томятся прорицатели, пораженные немотой. Данте узнает фиванского прорицателя Тиресия, который, ударив посохом в двух сплетенных змей, превратился в женщину, а через семь лет совершил обратное превращение. Здесь и дочь Тиресия, Манто, тоже прорицательница.

Песнь двадцать первая

      В пятом рву восьмого круга наказываются мздоимцы. Ров охраняют бесы Загребалы. Данте видит, как во рву кипит густая смола, замечает, «как некий дьявол черный по прозвищу Хвостач вверх по крутой тропе бежит».

      Он грешника накинул, как мешок,

      На острое плечо и мчал на скалы,

      Держа его за сухожилья ног.

      …И зубьев до ста

      Вонзились тут же грешнику в бока.

Песнь