Длинная дорога. Александр Владимирович Емильянов

старших учеников. Это заявление породило какой – то не здоровый ажиотаж и суету у многих учеников, кроме самых безнадежных, и тех, кто уже определился со своим выбором специальности. Это при всем том, что легкой и безопасной работу в артефактной ни у кого язык бы не повернулся назвать. И дня не проходило без каких– то травм или ожогов, не говоря уже о чем то большем. Где – то раз в четверть, кто– то из старших учеников нет – нет и выбывал из строя, по той или иной причине. Так что рабочих рук постоянно не хватало. К этому приводило неосторожное движение или ослабевшее внимание, тем более когда работаешь с опасными предметами, устройствами и иными механизмами. Твое внимание и чувство опасности притупляется, и нужна лишь случайность, что бы случилась беда, даже несмотря на все те строжайшие меры предосторожности, которые были в Артефактной. В артефактной с самого утра кипела работа. Здесь уже собралось с полсотни учеников, ожидающих, когда же им распределят их новые игрушки. Там я увидел Тавина, он копался возле старого зеркала в изысканной и изящной оправе. – Привет, – приветствовал я его, – что ты тут делаешь? Я думал ты вместе со всеми,– кивнул в сторону стола, где велась обычная утренняя сортировка предметов.– У меня есть дела и поважнее,– проворчал он,– а там и без меня не протолкнуться. Он был всецело поглощен исследованием ажурной рамы. Его пальцы тола за толой исследовали каждый листок и завитушку на ней. Наконец, он отвернулся с не прикрытой досадой на лице. –Боги, как я устал,– пробормотал Тавин, ни к кому конкретно не обращаясь. Он откинулся назад на спинку стула и начал тереть ладонями уставшие глаза. –Ни чего не понятно, должно же работать,– пробормотал он. Перехватив мой заинтересованный взгляд, он пояснил:– Видишь ли, эта штука, наверное, один из последних редких артефактов дальновидения, и, кажется, он сломан, или не знаю, но определенно он не работает.– Да это я вижу,– произнес я. Тавин искоса посмотрел на меня, думая, что подкалываю его.–Я уже проверил всю систему. Вся сеть лэй– линий внутри него цельная, без прерывов, ток силы в ней идет плавно, значит все в порядке,– подытожил он. Кристалл я заменил на новый полный силой, так что и не в этом дело. В чем же тогда проблема, что не так ?– Может с зеркалом проблемы,– вслух подумал Тавин. Он опустил руки, его плечи устало сникли. Потерев рукой лицо, он глянул на настенные часы и устало произнес: – Посиди пока здесь, сегодня ты работаешь со мной, я пока пойду умоюсь, пригляди за зеркалом, это моя работа от Килвина. Тавин ушел, и я, от нечего делать, принялся исследовать изящную раму с замысловатым растительным орнаментом. Изящные лозы неведомого растения как – будто лавровым венком абажура удерживали само зеркало в раме. Я сначала проверил ток силы в кристалле и лей – линиях артефакта – все было в порядке, как и говорил Тавин. В чем же дело? Может, и вправду, все дело в зеркале, испортилось? Такое часто бывало: без видимых простому глазу повреждений, случались пробои в его поверхности. Тут уж надо было менять само зеркало.