Мистические истории доктора Краузе. Сборник №2. Инесса Рафаиловна Давыдова

кто он и чем занимается.

      – У меня буквально полчаса, не больше. Потом я должна вернуться в офис, – на ходу предупредила Ирина и первой вошла в уютный небольшой зал, пропитанный ароматом кофе и выпечки.

      Не успела за ними закрыться дверь, как рыжеволосая девушка за стойкой нарочито громко их поприветствовала. Эрих взглянул на девушку и вздрогнул, она напомнила ему Асту – последнюю жертву убийцы его жены. Такая же огненная копна волос и бледная, как фарфор, кожа. На мгновение в памяти всплыл окровавленный гостиничный номер, от чего доктор потерял связь с реальностью и замер как вкопанный.

      – Эрих? – Анисимова тут же вывела его из ступора. – Все в порядке?

      Крузе заморгал и, глядя на встревоженную коллегу, кивнул.

      Кофейня была полупуста, звуки их шагов по каменному полу эхом разносились в пространстве.

      – Я не совсем понимаю причину нашей встречи… – начала Ирина после того, как они разместились за столиком у окна.

      Она лукавила, Эрих сразу это понял. Ему показалось, что увидев его, она даже испытала облегчение. Поэтому он сразу пошел ва-банк, не дав ей время на раздумья.

      – Когда впервые ваш сын заговорил о прошлой жизни?

      Ирина замерла, судорожно соображая, как ей реагировать.

      – Это Эрих Краузе – мой коллега, – пояснила Светлана.

      – Я знаю, кто он, – призналась Ирина, – мы дважды хотели записаться на прием, но по разным причинам откладывали.

      – И вот к чему это привело, – Эрих даже не старался быть вежливым.

      Ирина одарила его недовольным взглядом и попыталась объяснить:

      – Мой муж на дух не переносит разговоры о реинкарнации, а вас, Эрих, уж простите, называет шарлатаном. Сказал, что ни копейки не потратит на эту чушь.

      – Не он один, – съязвил Эрих. – Так когда?

      Козырева немного наклонилась вперед, чтобы ее ответ не был слышен группе подростков за соседним столиком.

      – Как только начал соединять слова в предложения. Сначала это были единичные реплики: «У моей другой мамы белые волосы» или «А раньше я жил в большом каменном доме». Потом он начал рассказывать целые истории о жизни в той семье. Он помнил имена своих родителей, братьев и сестер. Судя по их числу, семья была большая. Иногда вставлял слова на непонятном языке, как выяснилось позже – финском.

      – Он рассказывал о своей смерти?

      – Нет, никогда.

      – А о том, что его беспокоило в той семье? Может, о своих обидах?

      Ирина покачала головой.

      – Когда он пошел в школу, все прекратилось, то ли его одноклассники подняли на смех, то ли сын среагировал на угрозы отца. Так или иначе, он больше не делился воспоминаниями. Я думала, что все прекратилось, но… – она тяжело вздохнула, – оказалось, что он просто замкнулся в себе.

      – Обычная реакция, – вставил Краузе.

      – А чем угрожал ему отец? – поинтересовалась Светлана.

      – Его поинт² звучал так: если не прекратит разговоры о воображаемой семье, он положит его в психушку.

      Светлана

2

Поинт – (англ. Point)– основной аргумент.