Евангелие от психопатов. Людмила Юрьевна Старикова

тёплым светом, сглаживая расширенные поры, прыщи, бородавки, шрамы. Особенно много у этих женщин было шрамов; от шприцев, кесарева, сигарет садистов, от ножей и ножниц ревнивцев. Девушки с благополучным прошлым не идут устраиваться в стриптиз-клуб.

      В клубе «Сладкое место» числилось восемьдесят шесть «танцовщиц». Все они работали в разные смены, их график был составлен таким образом, что в любое время суток в клубе находилось, минимум, пять девушек. Наиболее шумными днями недели, конечно же, были пятница и суббота. В эти вечера клуб кишел пьяной, развязной молодежью, неизменно справляющей чьё-то совершеннолетие, либо ликующей на мальчишнике, посвящённом предстоящей свадьбе. Отец Генри избегал появляться в клубе в такое время. Он приходил два раза в неделю, по вторникам и четвергам, и проводил в клубе около трёх часов.

      Священнослужитель сознательно пришёл к посещениям стриптиза, понимая, насколько малодушным с его стороны был этот шаг. Но, он не мог больше противостоять естеству. Половое влечение здорового мужчины рвало на части его измученное сознание и тянуло священника к женщинам. Ни молитвы, ни изнурительные занятия физкультурой, ни ледяной душ не помогали ему снять саднящее сладкое и одновременно болезненное напряжение внизу. Его член невероятного размера, за который пораженные в душевой школьного спортзала одноклассники окрестили его «Мэтью-Жеребец», разбухал и еле умещался в ширинке при виде женского декольте. Его возбуждали женские руки, их оголённая верхняя часть, где, иногда, в вырезе летнего платья промелькнёт волнующая подмышка. Его сводили с ума ушные раковины; отец Генри с нежностью рассматривал их деликатные завитки, украшенные золотыми серёжками с драгоценными камнями, как это водится у католических дам. Его очень волновали ягодицы. Мягкие или упругие на ощупь, – святому отцу не дано было этого знать, но, бесстыдно разглядывая очертания женских задниц под шёлковыми платьями прихожанок, священнослужитель изнывал от истомы.

      Преклоняя колени перед Господом, этот несчастный грешник молил избавить его от искушения, но, Господь безмолвствовал. Ответа не было, и пульсирующий член отца Генри продолжал своё независимое и беспощадное противостояние принципам священного целомудрия.

      С Марией священник познакомился в первый же вечер в стриптизе. Ди-джей в микрофон анонсировал псевдонимы женщин, выходящих на сцену клуба, который был расположен далеко на севере штата, у канадской границы, – подальше от глаз, которые могли бы увидеть и узнать святого отца даже под бутафорскими очками и в парике. Котёнок, Принцесса, Персики и Сливки, Ночная Тень… В сценических прозвищах стриптизёрок скользило что-то детское, недоразвитое, от чего они казались отцу Генри беззащитными и даже невинными. Котёнком называла себя высокая девушка с лицом ангела и коротко остриженными волосами. Она была одета в белую мужскую рубашку и розовые кружевные трусики. В отличие от большинства прочих женщин, она не приплясывала, поглядывая в зеркало на своё