Мартини для горничной. Маргарита Воронцова

гамма, фотографии, текст – всё идеально. И напечатают хорошо, я уверена, у них отличное оборудование.

      Обязательно в разговоре с начальником надо набивать себе цену и рекламировать результаты своей деятельности. Я прожжённый рекламщик, поэтому делаю это на автомате. Иначе нельзя. Будешь вкалывать молча – никто и не догадается, как ты рвёшь жилы ради великого дела.

      – Умница, – похвалил генеральный. Его взгляд прошмыгнул вниз – ощупал грудь, бёдра, голени – и вернулся обратно. Да так молниеносно, в долю секунды, словно ничего и не было. Но в меня словно выстрелили картечью. – Надеюсь, не получится как в тот раз, в январе?

      Проклятье! Сколько можно вспоминать?!

      Два с половиной года назад в сезонных буклетах при форматировании перепутали тексты, перемешали баннеры и заголовки, превратив мой шедевр в манную кашу с вареньем. С редакторской программой случился подлый глюк, и он в одно мгновение сгубил всю работу.

      Самое обидное, что я была в тот момент при смерти! Лежала дома с жутким гриппом, не могла ни дышать, ни говорить, ни моргать. Но, отправляясь на больничный, тщательно подготовила все материалы, всё скомпоновала и сто раз проверила.

      И вот…

      Но кого это волнует! Все объяснения в такой ситуации воспринимаются начальством как жалкий лепет. Главное – отправилась под нож целая кипа ярких буклетов. А ведь на их издание была истрачена кругленькая сумма.

      Интересно, сколько лет гендиректор «Армады» будет попрекать меня этим ужасным провалом?

      Но в сумке лежит фантастическое платье, и оно защищает от любых наездов и несправедливых упрёков. Сейчас никому не удастся испортить мне настроение.

      – Всё будет идеально, Михаил Иванович! Я бы даже сказала – феерично! В самом лучшем виде! – весело заверила я гендиректора.

      ***

      Нет, я не выдержу до завтра. Мне обязательно хочется надеть моё платье прямо сейчас. Немедленно!

      Так. Сначала аккуратненько отрежем этикетку…

      Через три минуты я уже переодевалась в сверкающем офисном туалете, наполненном ароматом лимона и фрезии. Топталась каблуками по влажному плиточному полу – уборщица, сорокалетняя Нафиса, как раз заканчивала уборку.

      Такая же труженица, как и я. Надраивает всё до зеркального блеска с утра до вечера.

      – Ой-бай! – Нафиса с грохотом бросила швабру и в восторге заломила руки на груди. – Ой-бай, какое платье! Сен жуда чиройли, ты очень красивая! Бу чуда сифатли нарса.

      – А? Что? Чего ты там говоришь, Нафисуша? – я любовалась собой в зеркале.

      – Качественная вещь, говорю. Тебе очень идёт! Твой мужик сейчас умрёт прямо на рабочем столе!

      – Мой мужик?

      – Виктор Николаевич. У него сердце остановится.

      – Было бы здорово, – пробормотала я. – Тогда бы не пришлось заниматься этими долбаными POS–материалами!

      Пудовая же папка! Придётся брать домой и сидеть над ней всю ночь… Но нет, нет, я вовсе не хочу, чтобы мой противный босс вдруг умер прямо на рабочем столе. Пусть на этом столе он