Машина, сгоревшая от любви. Влад Лукрин

пожалуйста, ко мне, – требовательно произнесла голова-голограмма. – Я жду тебя в классе.

      Что ему потребовалось? Скорее всего, какой-то мелкий вопрос. Можно и не ходить. Учителям в школе приходилось мириться с тем, что учеба здесь не нужна никому. Кроме редких чудаков-ботаников.

      Лишь единицы найдут работу в социальном квартале. Попасть же на большую землю – мечта за гранью реальности. Здесь только удача поможет, из тех, что выпадает одна на миллион. Удел большинства – жить на пособие в социальном квартале, есть синтетическую пищу, жить в домах, предоставленных государством. Так есть ли смысл напрягаться в учебе?

      – Я пойду, – сказала Ника, осторожно освобождаясь от руки Артема.

      Это проверка: он не должен отпускать!

      – Куда подорвалась? – ласково произнес он. – Забей. Потом сходишь.

      В сердце Ники приятно укололо: Артем сделал шаг в правильном направлении. Оставалось закрепить успех.

      – Нет, надо, – ответила она. – Ты же знаешь, он может позвонить папе. Лучше сходить сейчас.

      Все знали, что у Ники строгий отец. Он был главой районной управы, его знали, уважали и побаивались, кажется, не только в округе, но во всем социальном квартале. В отличие от большинства родителей Роман Лавин – папа Ники – жестко спрашивал с дочери за учебу.

      – Ладно, сходи, – после небольшого раздумья («Надо же, он умеет задумываться! Хм») сказал Артем. – Я все равно хотел в спортзал пораньше прийти. Надо кое-что с тренером перетереть с глазу на глаз.

      Ника расстроилась. Он не должен был сдаваться! Не должен!! Сейчас их время. Мог бы твердо сказать: у нас есть еще час, и этот час мы будем вместе.

      Ради него она нарушала запрет отца. Неизвестно чем закончится, когда все вскроется (а рано или поздно все, конечно, вскроется). Она шла на риск и вправе была рассчитывать на сильную руку милого. Такую руку, которая обнимет и крепко прижмет к себе, а не будет отпускать по первому требованию.

      – Ладно, пока. – Ника вздохнула.

      Артем истолковал ее вздох как печаль от расставания.

      – Не расстраивайся, малек, завтра увидимся. Может, завернем куда-нибудь после школы? У меня тренировка будет позже.

      – Хорошо. – Она деланно улыбнулась. Не стоит торопиться с выводами. Возможно, он еще исправится.

      Они наскоро поцеловались и разошлись.

      5.

      В кабинет Марта принесли школьный браслет Дмитрия, ставший никому не нужным. Тонкая ленточка, служившая пропуском в школу, отслеживавшая передвижения ученика, принимавшая и отправлявшая сообщения, делавшая еще массу полезных вещей, теперь потеряла своего хозяина.

      «Нет, это Я его потерял!» – Март взял браслет в руки. Дышать было тяжело: воздух не доходил до легких.

      «Ты мог бы поторопиться. Ты мог быть настойчивей. Ты должен был его вытащить! Но ты, сволочь, плыл по течению…»

      Ясно, почему сообщение о смерти не дошло вовремя. Сам Дмитрий значился у Марта в приоритетных адресатах. Однако «похоронку» направили с официального ящика